Наверное, одна из самых занимательных интриг ноября — насколько жизнеспособен будет альянс трех демократических структур — Союза правых сил, Демократической партии России и «Гражданской силы» — в структуре новой правой партии «Правое дело». Имеется ли политическое будущее у этого образования, или это мертворожденный проект без ярких, харизматичных лидеров и внятной либеральной идеологии?
Политологическое сообщество относится к данной идее настороженно и не берется строить прогнозы. Тем временем лидеры новой структуры — председатель СПС Леонид Гозман, глава «Деловой России» Борис Титов, представляющий в объединительном процессе «Гражданскую силу», и журналист Георгий Бовт, выступающий на стороне Демпартии, — продолжают вести консультации, пытаются согласовать положения устава, пишут новую партийную программу и делят руководящие посты.
Участники процесса ставят перед собой довольно амбициозные задачи. Откуда такая уверенность в собственных силах?
Объединенные правые грезят о том, что через три года, когда в России состоятся очередные парламентские выборы, в поствыборное холодное декабрьское утро они проснутся в составе шестого созыва нижней палаты российского парламента. Думается, что мысль о возвращении правых в Госдуму греет и президента Дмитрия Медведева, известного своими либеральными убеждениями. Недаром ведь новый правый проект удостоился личного благословения главы государства.
Хотя наивно было бы полагать, что само по себе объединение откроет для правых все двери. В первую очередь им необходимо будет доказать, что правая идея имеет право на существование в России, и сформулировать партийную идеологию таким образом, чтобы она стала близка и симпатична либерально настроенной части российского общества и вызвала желание голосовать за демократов на выборах.
Так или иначе, судя по результатам социологических исследований, правым будет где развернуться. Опросы показывают, что 25% электората, несмотря на существенное переустройство российской политической системы по сравнению с лихими 90-ми, все еще продолжают разделять ценности либерального толка. Миф о том, что российское общество не склонно к ценностям свободы, не имеет под собой никаких оснований, свободу выбирает довольно много людей, уверен председатель правления Института общественного проектирования Валерий Фадеев. При этом классическим носителем правой идеи, как и в конце 90-х, является средний класс — малый и средний бизнес.
Если вспомнить, пик популярности Союза правых сил пришелся на 1999 год, когда правые набрали 8% на парламентских выборах и прошли в Госдуму. Успех СПС объяснялся тогда довольно просто. В парламент они шли под лозунгом «Кириенко — в Думу, Путина (с которым россияне связывали большие надежды) — в президенты». Этот призыв нашел соответствующий отклик в сердцах. Одновременно правым удалось убедить средний класс в том, что СПС — это та партия, которая будет защищать интересы частного предпринимательства. В то время для бизнеса это обещание было более чем актуально. Предприниматели, оставшись фактически один на один с кризисом, были вынуждены бороться с его последствиями самостоятельно, без какой-либо поддержки со стороны государства. И когда стало понятно, что выжить можно, что кризис стимулировал развитие отечественного производителя, бизнесмены осознали: они нуждаются в политической структуре, которая представляла бы их интересы. Правда, уже очень скоро представителям среднего класса пришлось признать: СПС не способен их защищать. В последующие годы правые слишком оторвались от народа, его ожиданий и чаяний, фанатично исповедовали ценности, далекие пониманию их электорального актива, что, собственно, и привело к поражению СПС на парламентских выборах 2003 и 2007 годов.
Не исключено, что единственный путь для правых вновь стать полноправными участниками политического процесса — вернуться к своей первоначальной риторике. Дело в том, что малый и средний бизнес так до сих пор и не обрел политическую силу, на которую мог бы всецело опереться. Разумеется, бизнесмены пытаются решать свои проблемы через «Единую Россию». Однако крупнейшая в стране политическая структура еще со времен основания считается, с одной стороны, партией огромного числа начальников и выразительницей интересов крупных госкорпораций, а с другой — партией толпы, сосредоточившей в своем активе более 2 млн членов. В силу этого единороссы главным образом ориентированы на решение проблем федерального масштаба. К тому же «Единая Россия» не может стать более правой партией, чем есть на самом деле. В идеологическом смысле это скорее партия конформистов, не имеющая четко очерченных идеальных ценностей. И это понятно — партия власти в приоритетном порядке должна реагировать на запросы подавляющей части населения. Впрочем, такова участь любой партии большинства, стремящейся под своей эгидой объединить подчас полярные общественные и политические группы. Правда, эта идеологическая размытость не может удовлетворить все общественные запросы.
Другое дело — малый и средний бизнес: ему совсем не до проблем глобального характера. Он сталкивается с множеством сложностей на самом низшем уровне общественного устройства — в муниципалитетах. Там в городах частным предпринимателям приходится бороться с беспределом со стороны чиновников, причисляющих себя к партии власти. Кстати, заметим, что именно муниципальные выборы для «Единой России», берущей заоблачные высоты на федеральных и региональных выборах, являются наиболее проблемными. Единороссы традиционно терпят на них поражение и уже постфактум пытаются взять победивших кандидатов под свое покровительство.
Этим обстоятельством, собственно, и может воспользоваться новая правая партия — занять нишу муниципалитетов. Ведь малый и средний бизнес в первую очередь заинтересован в том, чтобы решать свои проблемы на уровне городских администраций, иметь представительство в горсоветах, побеждать на мэрских выборах. Посредством «Единой России» становиться участниками политического процесса все сложнее. Согласно тем поправкам, которые, как ожидается, будут внесены в устав на ноябрьском съезде, обзавестись партийным билетом можно будет только после прохождения годичного стажа в числе сторонников. В таких условиях у новых правых появляется возможность предложить среднему классу участвовать в политике, начиная с муниципалитетов, и получить политическое и общественное влияние на местах посредством своей структуры. Возможно, именно эта позиция, а не стремление в глобальном смысле разрешить все проблемы демократии в стране с технологической точки зрения будет более правильной и принесет удачу «Правому делу» в оставшееся до новых парламентских выборов время?
