Создатель множества иронических триллеров из «президентской» серии («Убить президента», «Спасти президента», «Есть, господин президент!» и др.) Лев Гурский остался верен кремлевской тематике, однако поменял жанр: в волгоградском издательстве «ПринТерра» выпустил необычное сочинение, которое и внешне, и стилистически напоминает нам о популярной серии «ЖЗЛ».
Героем книги стал второй президент России — только зовут его не Владимир Путин, а Роман Арбитман. Иными словами, перед нами уникальный образчик «альтернативной» фантастики, стилизованной под традиционный байопик — с подробнейшей библиографией, датами жизни, указателем имен и непременными фотографиями в конце. На выход книги уже успели откликнуться многие российские СМИ...
— Лев Аркадьевич, ваш тезка из журнала «Афиша» назвал ваше новое произведение «одной из самых странных книг в истории мировой литературы». Вы согласны с таким определением?
— Это хоть и приятное для моего авторского тщеславия, но очевидное заблуждение. Гурский в этой области был не первым. Были книги и страннее — в хорошем смысле этого слова.
Еще 15 лет назад увидела свет книга доктора филологии Р.С. Каца «История советской фантастики», автор которой придумал не просто отдельно взятую биографию, пусть и первого лица государства, но скрупулезно описал целую литературу, никогда не существовавшую.
Кац проложил дорогу многим, в том числе и мне. Во всех областях жизни, кроме литературы, фальсификация реальности суть преступление, и лишь в литературе это именуется мистификацией и считается вполне почтенным занятием.
Не в наших силах, увы, изменить судьбы этого мира, но мы можем сочинять новые миры, судьба которых — в наших руках, и никто не имеет права этому помешать.
— Автор газеты «Взгляд» применительно к вашей книге использует выражение «карнавализация реальности», которая «становится тотальной». И далее он пишет: «Реальные личности (Ельцин, Клинтон, Рой Медведев, Ходорковский) предстают перед нами в игровом пространстве...» Вы не боитесь навлечь на себя гнев людей, «узнавших» себя или своих близких в этой книге?
— Думаю, большинство так называемых прототипов моих героев — достаточно умные люди, чтобы не обидеться или сделать вид, что не обиделись. Тем более чаще всего мои персонажи выглядят более симпатичными, чем их «оригиналы».
В жизни царят злая воля или нехороший расчет, а в моей книге преобладают игра стихий и неловкое стечение обстоятельств. Даже Березовский, один из оппонентов президента Арбитмана, в книге получился гораздо более забавным и простодушным персонажем, чем в жизни...
Что уж говорить о моих любимцах — например, Джоан Роулинг, Александре Руцком, Дэвиде Копперфилде, Игоре Свинаренко и многих других? Все они мною отчасти придуманы и оттого особенно дороги как alter ego их создателя. Если хотите, можете считать это постмодернизмом.
— Рецензент еженедельника «Книжное обозрение» пишет о вашей новой книге так: «Высший пилотаж постмодернистской игры словами полезнее милитаристических боевичков». Не очень понятно, однако, при чем тут приплетены боевички, вы не находите?
— Думаю, я улавливаю ход мысли рецензента. Он прав: хотя мрачных антиутопий в последнее время у нас развелось с избытком — одна чернее другой, — гораздо неприятнее пресловутые «имперские» боевые утопии, где Россия выходит на мировую арену, бряцая супероружием и плотоядно поглядывая, кого бы замочить ради светлого будущего.
Мне это претит. Мне хотелось выдумать такой мир, где гармония достигнута не силой, но умом и смекалкой.
— Значит, не зря рецензент журнала «Знамя», доктор политических наук, написал о том, что Лев Гурский создал «едва ли не первую в современной России либеральную утопию»?
— Формулировка льстит моему самолюбию. Конечно, и здесь я не вполне уверен в своем первенстве, однако с определением жанра во многом согласен. Мой герой, президент России в 2000—2008 годах Роман Ильич Арбитман, и впрямь предпочитает не воевать, а договариваться полюбовно.
Если не глупить и не злобствовать, всегда можно найти взаимовыгодное решение проблемы. Совсем уж упертых, негибких и склонных к суициду отморозков в верхних эшелонах любой власти обычно не бывает.
Наверняка либеральная модель имеет множество серьезнейших недостатков, однако к началу XXI века ничего лучшего человечество не придумало.
— В рецензии, опубликованной газетой «Книжная витрина», читаем: «Гурский спроектировал альтернативную Россию — страну, которой мы недостойны». Как-то обидно звучит, вы не находите?
— Да нет. Я ведь понимаю, что именно хотел сказать рецензент. Он имел в виду классический афоризм: «Народ имеет то правительство, которого он достоин».
Знаю, принято считать, что в России широкие массы традиционно обожают тиранов и презирают властителей, не злоупотребляющих «методом кнута». И все-таки, как мне кажется, придуманный мною президент понравился бы народу.
Кстати, на мой взгляд, фигура эта не столь уж фантастическая. Если не считать упавшего ему в детстве на голову метеорита, он вполне нормальный человек — не какой-нибудь «идеальный газ» из учебника физики.
Мой герой может ошибаться, заблуждаться. Его главное достоинство в том, что он не упорствует в своих ошибках и преодолевает заблуждения.
— Напоследок цитата из журнала TimeOut. «Главный вывод из книги: быть хорошим президентом очень легко, — пишет обозреватель. — Даже в России. Достаточно следовать здравому смыслу, не поддаваться отрицательным эмоциям, не слушать дурных советов и — главное — не бояться, занимая высший государственный пост, оставаться простым и честным человеком». Не слишком ли бесхитростно?
— Бесхитростно. Просто. Ну и что? Моя книга — именно об этой простоте, которая лучше воровства и прочих злодейств. Популярного мнения о том, что власть портит любого, я не разделяю. Иначе бы людьми во все века управляли сплошь негодяи и человечество скатилось в абсолютный мрак... А оно, как видите, выжило!
Вопросы задавал Аркадий Данилов
