В традиционном годовом российском топ-рейтинге Алла Борисовна привычно находится где-то на самой вершине, возле самого президента.

В этом году, правда, Пугачева передвинулась со второго места на третье — из-за удвоения начальства. Но третье место в такой ситуации выглядит не менее почетно, не менее метафизично: певица сразу же за главой государства — в этом что-то есть.

Но что?

Она ведь не певица давно (впрочем, в профессиональном рейтинге практически все персонажи оказываются не тем, кем заявляются): где новые песни? Новые выступления?

Вечное медийное присутствие Пугачевой, если вглядеться, расползается дерюгой и без особенно внятных поводов, она просто есть, и всё. Русская, и это многое объясняет.

Символ вечной женственности, бабьей сути русского характера, о котором рассуждали еще Розанов и Бердяев; то самое «имя Россия», что алхимическим путем выводили весь високосный.

А что его выводить — вот оно, точнее, она, бери и трать. Буквальное «наше всё».

Сейчас речь, однако, не про Пугачеву, но про ее малороссийский аналог — грандиозный артистический проект Андрея Данилко. Именно его Сердючка стала для Украины наиболее точным выражением перманентного общественного карнавала, сотрясающего стены соседской квартиры с утра и до ночи.

Отсутствие в новогоднем телеэфире именно его Сердючки посадило уровень юмористической рефлексии на илистое дно бесконфликтности. Я встречал праздник на Урале, где провинциальные телеканалы подпитываются стародавними записями, некоторые из них и напомнили о времени, когда окраинная маргинальная звездочка, бакланящая на суржике, царила не менее эффектно, чем Алла Борисовна.

Богатыри, не то что нынешние малахольные.

«Хо-ро-шо, всё будет хорошо, всё будет хорошо, я это знаю, знаю…» — звучало тогда из всех киосков и кабаков как молитва. Сердючка — украинка, и это многое объясняет. И в нутряном устройстве Украины объясняет даже больше, чем в популярном исполнителе, двигающемся торными путями поп-рецептуры.

Сердючка ведь многопланова и многослойна, что драма Шекспирова. Никакого картона. В основе ее проекта лежат метафоры и архетипы, делающие Сердючку универсальным высказыванием сразу обо всем. А как это у нее получается — тайна великая и честная.

Переодетый в женщину, ряженый мужчина оказывается самым четким и последовательным постмодернистом. В «легкой, доступной форме», балансируя на грани пошлости, но не впадая в пошлость, Сердючка высказывается на самые главные темы современности.

О мужчинах и женщинах, гендерных трендах и социальных мутациях. О среднем классе и новой буржуазности. О победе масскульта и особенностях массового общества. О соотношении жизни и искусства, искусства и жизни. О видимости и кажимости медийности. И много ведь еще о чем…

Кроме этого, шутя, играючи, на раз-два Данилко задает параметры «красиво-богатой» жизни, всей новоукраинской эстетики, делая людям весело и самостийно.

Высмеиванию, плавному и незлобивому, подвергается всё, что пелось и за что боролось. Ирония оказывается тотальной и — кстати, потому старомодной. Что выдающемуся артисту тоже удается повернуть в плюс, когда речь идет о консервативных, хотя и карнавально озабоченных, украинцах.

И когда его заносит, как с выступлением на «Евровидении», где бдительные патриоты расслышали в неполиткорректном припеве хулу в сторону России, ситуация закручивается и завихряется практически сама. Сколь случайно, столь и закономерно. Обычно это так и бывает с подлинными явлениями культуры, перешагнувшими рамки отдельного жанра.

Впрочем, и само по себе выдвижение пародийного трансвестита представительствовать от целой страны оказывается вскрытием приема, обнаруживая скрытые доселе смыслы. Хотели как смешнее, а вышло не в бровь, но в глаз.

Данилко — Хлестаков, ставший городничим, единственный наследник изощренного украинского барокко и самого Николая Васильевича Гоголя, главный выразитель народного характера, пустившегося в политический перепляс на глазах у всего мира.

Оранжевая активность, как и мыльно-сериальная реальность, киевской политики, превзошедшей любые сатирические фантазии, тотальный глум и курощение российского газа… Кто еще, кроме сюрреалистически народной Сердючки, способен выразить происходящее, причем не тупо и иллюстративно, но конгениально, на уровне лучших культурных образцов?!

Кто еще, кроме Сердючки, сумел приникнуть в сокровенное национального характера, предельно заострив то, что дано и не отнимется?!

И тогда становится понятным символическое исчезновение «певицы» с российских каналов как раз в канун политического противостояния двух народов. Сначала корова Сердючку языком слизнула, а дальше посыпалось как из рога изобилия — поддержка Грузии, голодомор, крымский флот и русский газ.

Голос единицы тоньше писка ровно до тех пор, пока за этот ноль не берется тяжелая артиллерия шоу-бизнеса. Такова, значит, перемена участи и всей, извините, парадигмы: отныне время выражают и обобщают не Лев Толстой и не Андрей Сахаров, не Солженицын и не Лихачев — коллективное бессознательное берет верх окончательно и бесповоротно.

Но какое время на дворе, таков и мессия. Христом Богом прошу, пожалуйста, верните самостийного посла доброй воли на просторы федеральных каналов, что талит да балясничает во имя мира во всем мире и дружбы соседей.

Глядишь, а там и все прочие проблемы меж братских сосельников рассосутся…