Жизнь общества является чередой циклов развития, где взлеты сменяются падениями. Кризис — всего лишь честное, по гамбургскому счету, подведение итогов, переход от исчерпавшего себя этапа к чему-то новому. Это новое не всегда приятно. Оно радикально
другое, непривычное, непонятное. Но только такое иное будущее может вывести из тупика развития, которое вдруг оказалось исчерпанным. «Где опасность, там вырастает и спасительное».
В защиту кризиса
Кризис — болезнь, связанная с образом жизни, подчиненной ложным приоритетам. Поэтому кризис всегда ведет к катарсису. Любое испытание одновременно является шансом что-то узнать, измениться, стать мудрее и сильнее.
Не секрет, все новые экономические состояния, успешные компании и эффективные инновации следующего цикла развития закладываются именно в условиях экономической депрессии. В такие моменты определяются наиболее перспективные технологии, цели, приоритеты. Актуальный кризис открывает глаза на новые, неизвестные условия и обстоятельства. Следовательно, кроме потерь — создает возможности.
Рецессия, по сути, единственный способ остановиться на тупиковом пути развития, пока общество не зашло по нему необратимо далеко. Это и лучший способ установить всему истинную цену, не связанную с инвестиционными пузырями, спекуляциями на рынках, мыслях, чувствах, искусственно вызванных желаниях и завышенных ожиданиях.
Российский кризис развертывается преимущественно в головах. Наибольший негативный эффект достигается скорее в области коллективного воображаемого, в ожидании страшного, программировании новых бед, скупке товаров, массовой невротизации. Несмотря на сокращение экономической активности, назвать нарастающую застойность чем-то из ряда вон выходящим было бы преувеличением. Были в России времена и подефолтнее. Только память людская коротка.
Об оптических обманах
Положительная роль кризиса в том, что он снимает управление отечественной экономикой с привычного, но неэффективного автопилота и заставляет правящий класс и население подумать — как и куда идти дальше.
Для России сжатие глобальных рынков является поводом пересмотреть итоги предшествующего десятилетия. Времени, которое было связано с независимой от России спекулятивной конъюнктурой запредельных мировых цен на ее природные богатства, которые почему-то стали рассматриваться как константа и закладываться в бюджетные планы и долгосрочные концепции.
Кризисный сбой абсолютно неизбежен, если жизнь общества строится в виде пирамид с постоянно расширяющимся основанием: финансовых, кредитных, производственных, идеологических, предполагающих рост спроса на всё — ресурсы, товары, труд, капитал. В этом случае развитие черпается не из внутренних ресурсов общества, а является производной от глобальных колебаний независимых от России переменных. Начало кризиса уже положено, даже если в настоящем для него нет видимых причин.
Для России, находящейся на полупериферии мировой экономики, кризис этой мироэкономики является еще и возможностью предложить человечеству альтернативные стратегии развития вместо тупика общества потребления и бесконечного экономического роста «любой ценой» как ключевого индикатора всеобщего блага.
Как оказалось, нечто, представлявшееся ранее ростом, является всего лишь оптическим обманом. Новейшие рекорды российского производства и потребления были уверенно побиты не в области строительства, сельского хозяйства, промышленности и тем более не в сфере передовых технологий, а лишь по легальным наркотикам. За постсоветский период в два раза возросло употребление спиртного (с 5,4 до 9,5 литра чистого спирта на каждого россиянина в год), а курить стали в 1,5 раза больше (с 1,7 до 2,6 тысячи табачных изделий на душу в год). При этом среднедушевое потребление мяса, молока и рыбы снизилось. Желающие могут проверить цифры на официальном сайте Росстата.
В результате весь рост постсоветского периода, когда Россия в 2008 году едва достигла высших показателей РСФСР 1990 года в производстве основных видов продукции, предстает как следствие глобального пузыря. Сейчас спекулятивный шар лопнул, обеспечив стране долгоиграющую стагнацию.
Кризис как условие выздоровления
Новой целью для России уже не может стать быть зависимый от внешнего мира, а потому фиктивный и неустойчивый рост. Необходимо сокращать импортозависимость страны. Реальность состоит в том, что постсоветская Россия с каждым годом становилась все более зависимой и экономически уязвимой. Это было не так заметно, когда как на дрожжах рос российский сырьевой экспорт, а выручка вкладывалась в бездумное потребление импорта, даже в ущерб отечественным производителям.
Глобальный кризис со всей силой проявил «проклятую сторону» подобной зависимости. Российский фондовый рынок в 2008 году просел сильнее всех в мире, обесценившись почти в четыре раза. Импорт достиг приблизительно половины объема конечного потребления россиян, в то время как в 1991 году он составлял всего 13%.
Важно открыто признать, что прорыв к инновационному обществу в условиях идеологии потребительства невозможен. Накопление ресурсов для российского прорыва на технологических направлениях предполагает самоограничение. Это напрямую связано со способностью государства концентрировать ресурсы, так как частный отечественный бизнес к подобным задачам просто не готов. Это общенародные средства, которые не будут обслуживать частные интересы связанных с государством мегакорпораций, а направятся на повышение конкурентоспособности страны в глобальном измерении. Будут потрачены на разработку не аналогов «лучших мировых образцов» (послание Владимира Путина, 2005 год), а на инновации, аналогов которым нет нигде в мире.
Наконец, российские товары должны продаваться на внешнем рынке за рубли, которые зарубежные покупатели будут инвестировать обратно в российскую экономику. Эта принципиальная задача была поставлена еще в 2006 году, в послании президента Путина:
«Необходимо организовать на территории России биржевую торговлю… с расчетом рублями. Наши товары торгуются на мировых рынках. Почему не у нас? (Аплодисменты.) »
Однако вопрос не решен до сих пор, о чем свидетельствует недавнее послание-2008 президента Дмитрия Медведева:
«Нужно предпринять практические шаги по усилению роли рубля в качестве одной из валют международных расчетов. И наконец начать переход к расчетам в рублях, который мы, к сожалению, затянули…»
Время стайеров
В известном смысле кризис вовсе не Страшный суд, а всего лишь время расплаты за моральные, интеллектуальные и экономические фьючерсы, выданные обществом государству и бизнесу. Ведь жизнь взаймы заемщику не принадлежит — таковы правила игры.
Кризис показал: жизнь в розовом цвете закончилась, король голый, остальные тоже, экономических чудес не бывает, средний класс умер, не родившись, прогнозы будущего никогда не работают. А различные концепции-2020, 2030, 2050 из сферы экономики и политики ушли в область фантастики сразу же после их официального утверждения.
Тем временем российские бюджеты и зарплаты урезаются. Вместо иллюзорной жизни в кредит за счет прожигания будущего и несовершенных усилий началась просто жизнь. Повседневность как она есть, протекающая здесь и сейчас, без отложенных чувств, удовольствий, достижений, приобретений. Жизнь после иллюзий, когда в надежде гарантировать завтрашний счастливый билет уже сегодня приходится платить сполна и за прошлое, и за настоящее, и за будущее.
Возникает вопрос: чем мы были соблазнены, за что будем платить здесь и сейчас?
Российское общество, стремившееся к потребительскому раю, было наказано очистительной баней кризиса. Теперь правящему классу, бизнесу и интеллектуалам предстоит искать правильный выход из этой бани, чтобы он вновь не оказался русской парилкой, бессмысленной и беспощадной.
Наконец, кризис стал моментом истины для реальной оппозиции и критиков власти. Для всех тех, кто способен предложить (или думает, что способен) альтернативные пути в российское будущее. То будущее, которое может быть востребовано российским обществом больше, чем фундаментально не устраивающее слишком многих настоящее, бесславно завершившееся в 2008 году.
Сегодня игра на повышение ставок закончилась, карты кладутся на стол. Прозрачность игроков и их раскладов позволяет сделать главное — принять стратегические решения на будущее, которое не будет таким, как настоящее.
Наступает время стайеров.
