«…Высоко в небо взметнулись ажурные конструкции спорткомплекса «Арена Химки» — любимого места отдыха химкинских и московских трудящихся» (вариант «Романтик»).

«…Мы все очень любим новый стадион «Арена Химки», — сказали нам дети в Н-ском детсаду города Химки. — Мы называем его ласково «наш родной исполинчик» (вариант «Сю-сю»).

Примерно так написали бы советские СМИ каких-нибудь 20 лет назад. Но думаю, что в советское время такого сооружения здесь бы не стояло. При всей дикости той власти некоторые законы ею все-таки соблюдались, особенно связанные со строительными правилами.

Эта встреча меня буквально оглушила. Выйдя из-за домов на улицу Кирова, я вдруг узрел прямо перед собой нелепые металлоконструкции с торчащими в небо балками. Возможно, в дальней перспективе их пропорции показались бы более нормальными, но вблизи эта несуразная громадина как будто валится вам на голову.

Спортивного монстра воткнули между каналом и МКАД в обычный жилмассив спального типа — пятиэтажки, девятиэтажки, детский сад, школа…

Представьте себе, что по соседству с вами вдруг поселился дракон. Не мягкоигрушечный Фалькон из «Бесконечной истории», а громовой великан из китайского мифа.

Воспитательница детсада:

— Это что-то жуткое. Нам говорили, что дырки для свай будут бурить, но они стали бить. Наш детсад прямо весь вздрагивал.

Я представил себе ощущения детей. Наверно, в детской фантазии рисовалось гигантское чудовище, злобно топающее на них своими лапами…

— А теперь, — продолжала воспитательница, — к нам через ограду залезают эти зрители, пьют и, извините, справляют нужду… А когда игры, то этот крик… Особенно плохо ночным группам — дети не могут спать.

Через пару дней я увидел это всё воочию.

Задолго до начала футбольного матча площадь перед входом была окружена милицией и омоновцами, хотя, как мне сказал один старожил на скамейке, игра ожидалась третьеразрядная и неинтересная и публики максимум три тысячи.

Мы с внучкой проследовали из детского сада между цепями этих парней с кирпичными лицами и свинцовыми взглядами. Мы чувствовали себя улитками, ползущими между рядами носорогов.

Часом позднее мы вышли погулять и услышали драконий рев, исторгаемый из тысяч глоток, вперемешку с громовым голосом объявителя.

— Наверно, забили гол, — предположила внучка.

В одной из очередей я разговорился с симпатичной дамой лет пятидесяти, которая на мой вопрос о спорткомплексе сказала:

— Это больная тема. До и после игры толпы заполоняют весь район, кто на машинах, кто пешком, и творят непотребности. А вы были внутри?

— Нет.

— Я туда просочилась, для интереса. Это всё для зомби. Вся эта чаша, огромные экраны, громогласный голос с неба… Всё устроено для этого. Я пробыла пять минут, потом вышла и не могла понять, где я. А кто там сидит два часа — они там пьют, орут… Выходят настоящие зомби. Просто страшно. Был такой симпатичный стадион «Новатор» — и зачем только построили этот кошмар? Надо было бы где-нибудь в Новых Химках или на пустыре…

— А вы не пытались как-то остановить эту стройку?

— Да писали мы письма... Только ничего не помогло. Ведь решение принимали там, — она многозначительно показала на потолок. — На нас им наплевать. Нам отвечали: «Это полезно для Химок. Вырастет торговый оборот, престиж города».

Я представил себе небожителя, сидящего «там» и указывающего перстом: «Вот лучшее место — удобно подъехать и с Ленинградки, и с Кольцевой дороги. Здесь и будем строить».

Гигантомания поразила меня не только в химкинском спортмонстре. Аляповатые рекламные щиты, иные на целый многоэтажный дом, тоже зомбируют, причем с русским размахом. От того что многие щиты рекламируют зарубежную продукцию, легче не становится. Скорее тяжелее. Принцип зомби правит и там. Но там хоть стремятся сохранить остатки вкуса и пропорции.

Пройдя по Химкам, я обнаружил и другие перемены. В самых неожиданных местах появились высоченные заборы, огораживающие ОАО или ООО непонятного назначения, иногда и без названия. Приходится обходить целые кварталы, чтобы попасть, например, к остановке «Бутаково». Пешеходные дорожки и раньше не очень-то отвечали естественному стремлению идти к цели по прямой. Теперь же, при новой застройке башнями, не связанной с прежней структурой, они пролегают по газонам, к тому же зачастую через огороженные территории, на которых, согласно указателям, ведется видеонаблюдение.

Стадион «Новатор» и пятиэтажные окруженные палисадниками хрущобы, которые казались уродскими, вспоминаются теперь с ностальгическим чувством. Капитализм победил социализм — и сделал жизнь «маленького человека» еще менее выносимой.

По какой-то здешней радиостанции я случайно услышал крылатую фразу: «Мы живем в событиях и забываем, что за ними — люди».

Я сказал бы иначе: «Мы живем в событиях, которые вытравливают из нас всё человеческое. Поэтому мы забываем, что мы — люди».

Не подумайте, что я сгущаю краски, — пишу, что вижу и чувствую, и не более того. Я не чувствую себя вправе и в силах заниматься вопросами, кто виноват и что делать. И тем более — куда идет Россия и к чему она придет.

Я также и не против футбола: страшна не игра — страшна толпа.