«Домодедово для террористов был самый лакомый кусок. Все видели полный бардак и хаос, который творился во время отключения электричества после ледяного дождя и без всяких актов террора. И бардак не был устранен после Нового года», - заявил газете ВЗГЛЯД советник председателя Конституционного суда, экс-глава российского бюро Интерпола Владимир Овчинский. Следственный комитет России во вторник заявил, что адекватной системы контроля за входом людей в Домодедово, где произошел теракт, унесший жизни 35 человек, не было.
«Сейчас уже установлено, что попасть в зал, где произошел взрыв, террористу практически не составляло большого труда, поскольку фактически не существовало адекватной системы контроля за входом в помещение комплекса аэропорта», – говорится в сообщении на сайте ведомства. В связи с этим следователи решили проверить работу органов, контролировавших соблюдение безопасности в Домодедово.
Утром во вторник положение с безопасностью в аэропорту раскритиковал президент России: «То, что произошло, показывает, что явно были нарушения в обеспечении безопасности. И за это должны ответить все, кто принимает там решения, и менеджмент самого аэропорта», - заявил он.
В свою очередь официальный представитель Национального антитеррористического комитета Николай Синцов в прямом эфире телеканала  «Россия-24» подтвердил, что с безопасностью в аэропорту Домодедово дела обстояли плохо: «Меры безопасности в Домодедово были недостаточными, иначе ничего бы не случилось», – посетовал он.  По словам Синцова, «не везде были установлены рамки, а где-то они не работали. Доступ на территорию аэропорта был фактически свободным, и любой мог пронести сюда сумку, минуя контроль».
Газета ВЗГЛЯД попросила советника председателя Конституционного суда РФ, бывшего начальника российского бюро Интерпола, члена экспертного совета комиссии ГД ФС РФ по противодействию коррупции, генерал-майора милиции в отставке, криминолога Владимира Овчинского прокомментировать эти заявления.
ВЗГЛЯД: Владимир Семенович, президент Дмитрий Медведев выступил с критикой в отношении менеджмента аэропорта Домодедово. По его мнению, не все меры безопасности были соблюдены. Что конкретно не было сделано, как можно было предотвратить теракт?

Владимир Овчинский полагает, что антитеррористическая безопасность должна осуществляться комплексно (Фото: business-gazeta.ru)

Владимир Овчинский: Вы знаете, вопрос тут даже не в технологии, а в принципе. У нас по сути все эти годы идет Третья кавказская война. Причем на Северном Кавказе она идет по нарастающей, просто это называется цепью терактов и антитеррористическими операциями. Сейчас в СМИ гуляет много цифр: милиция дает одно, прокуратура – другое, но самые объективные данные, по-моему, дают Внутренние Войска, потому что они руководствуются статистикой на основе оперативных сводок. Так вот за прошлый год они дают такие данные: на Северном Кавказе совершено более 900 акций террористического характера: нападение на работников милиции, поджоги, убийства. Эти действия потом могут быть квалифицированы иначе, но во Внутренних Войсках это квалифицируется как теракт. Самое страшное, что возросло количество терактов с участием смертников-шахидов - то, что мы имели и в Домодедово.
Последняя такая волна была в начале нулевых годов и продолжалась пару лет. Это возобновилось в последние два года – 2009 и 2010-м. В 2010 году, по данным внутренних войск, шахиды совершили 18 взрывов: в Кизляре, Карабулаке, Ставрополе, Махачкале, Хасавюрте и т.д. Самая тяжелая обстановка складывается в Кабардино-Балкарской республике, где количество террористических актов за год выросло в четыре раза. При этом социологи отсмотрели местную прессу с объявлением в розыск людей за участие в незаконных бандформированиях. Сличили по качественному составу, и из всех огромных списков нашли только пять совпадений. То есть получается, что 99% всех боевиков, которые объявляются в розыск, - это новые люди. Идет серьезное самовоспроизводство терроризма – в основном за счет молодежи. 80-90% всех боевиков на Северном Кавказе – 30 лет. Основная масса даже до 25 лет.
Мы же живем в одной стране, у нас нет таких заборов, как в Израиле, у нас свободное передвижение, можно добраться легко на любом виде транспорта. И на этом фоне – полный бардак в обеспечении безопасности в аэропортах и на многих железнодорожных вокзалах. Особенно это касается Домодедово. Мне самому приходится постоянно летать, встречать, провожать, я бываю там практически каждую неделю. И если в Шереметьево иногда проверяют на входе, в Пулково был довольно жесткий режим (правда, потом почему-то даже в Питере все сняли), то в Домодедово всегда был проходной двор.
Вот вы заходите на вылет – огромное новое помещение - идете, стоит рамка, возле нее никого нет, где-то в зале находятся пара милиционеров или кто-то из службы безопасности. Иногда, выборочно, одного из многих тысяч людей могут позвать и проверить. А так можно пройти куда угодно, кому угодно... Такое ощущение, что мы живем в светлом коммунистическом будущем, что у нас никого не убивают, нет терактов, все спокойно на границах. Поразительная беспечность. Полное ощущение социальной шизофрении. Как можно в одном городе пить, гулять и веселиться, а в другом ходить с автоматом?
ВЗГЛЯД: И что вы предлагаете предпринять в этих условиях?
В.О.: Смотрите, в Израиле уровень террористической опасности сейчас гораздо ниже, чем в России. Но если там совершается хоть один теракт, то перекрывается все: в крупные торговые центры можно будет пройти только через специальную раму, стоят обученные психологами люди, которые могут вычислить потенциального террориста по выражению лица. Когда вы въезжаете на территорию аэропорта, у вас сразу же обыскивают машину, даже если на ней полицейские номера – открывают багажник, смотрят документы. Могут любого заставить выйти, раздеться хоть догола – и это еще на въезде на территорию, у шлагбаума. Дальше у них рассредоточено очень много оперативников в гражданском. Если вы хоть на минуту оставили сумку, ее тут же хватают, людей разводят по углам. У психологически неуверенных в себе людей могут просто начать потрошить вещи, прямо в зале ожидания. Зато у них нет терактов внутри аэропорта – да и не может быть при таких условиях.
ВЗГЛЯД: Довольно жестко... Могут возникнуть вопросы по соблюдению гражданских прав.
В.О.: Да, многие летают в Европу и отмечают, что у них нет таких мер безопасности, но, согласитесь, на территории Италии или Франции не идет война. А у нас это необходимо.
ВЗГЛЯД: Ваши коллеги после каждого крупного теракта в России сетуют на отсутствие специальных средств, например, газоанализаторов, которые могли бы помочь вычислить террориста с бомбой. А на ваш взгляд, чего не хватает российским правоохранительным органам?
В.О.: Все эти технологии вообще не важны. Важно другое – чтобы система безопасности, люди, которые получают за это деньги, были заточены на поиск преступников, готовых совершить теракт, на просмотр всех опасных зон. У нас же никто этого вообще не делает.
Главный уровень в системе предотвращение терроризма – это агентурно-оперативный, включающий в себя розыскную, контрразведывательную деятельность – когда агентов внедряют в среду, получают информацию. Здесь тоже получился провал, раз не получили вовремя информацию, и террорист взорвал себя. Понятно, что невозможно проникнуть в замыслы всех террористов – есть такое понятие «спящие террористические ячейки» – их членов забросили сюда, и они могут спокойно жить, учиться, работать, пока не получат команду: «Надо действовать». Это придумано не сейчас, по такому принципу действуют часто...
И тут вступает в действие следующая система безопасности – это защита объектов повышенной опасности – там, где большое скопление людей, инфраструктура. Это все должно контролировать и перекрываться. У нас же в любом супермаркете охрана смотрит только на то, чтобы не украли, и все...
С железнодорожными вокзалами у нас такая же ситуация. Некоторые вокзалы – вроде Киевского – обеспечены более-менее ничего с точки зрения безопасности. А вот Ленинградский, где «Сапсан» и где было уже две попытки диверсии, никак не охраняется: вы заходите внутрь и спокойно идете в этот «Сапсан», никто ни вас ни ваши вещи не проверяет. А самое главное, что высокоскоростная дорога в стране вообще никак не прикрыта. На Западе, если вы садитесь в поезд Париж – Лион, то видите, что там вдоль всего поезда идет металлическая сетка– мышь не проскочит, а здесь – огромное пространство – кто угодно может мину заложить или сделать еще что-нибудь. Эта беспечность, безалаберность, это «авось» продолжается десятилетиями. С терроризмом мы столкнулись с начала 1990-х годов, а точнее даже с конца 1980, когда начались межнациональные конфликты в СССР – а безалаберность, несмотря ни на что, продолжается.
ВЗГЛЯД: После серьезных ЧП начинаются разговоры о том, что надо что-то менять. Однако после терактов в метро стали повышать безопасность в метро. После теракта в аэропорту стали говорить о воздушных вокзалах...
В.О.: Именно. А меры надо принимать комплексно. Домодедово для террористов был самый лакомый кусок. Все видели полный бардак и хаос, который творился во время отключения электричества после ледяного дождя. Тот ужас, который творился там и без всяких актов террора – тысячи людей остались без света, еды, воды, туалета. Люди задумывают теракт, видят, что коммерческие структуры, которым принадлежит этот аэропорт, ничего не делают, чтобы обеспечить информацию, безопасность, и они выбирают этот объект. Там был вскрыт дикий бардак, который никак не был устранен после Нового года
Считаю, что по факту случившегося в отношении владельцев Домодедово нужно возбудить уголовное дело по преступной халатности, повлекшей тяжкие последствия – смерть людей. Нужно расследовать деятельность ответственных лиц и привлечь к уголовной ответственности – руководителей коммерческих структур, службы безопасности, руководителей транспортных структур, правоохранительных органов. Пока не будет ответственности, будет царить хаос, и эта гадость не будет проходить.