Следователи по делу об убийстве Ани Шкапцовой в Брянске пришли к выводу, что ребенок был «обречен еще до рождения». Они выяснили биографии подозреваемых в расправе родителей и решили, что с ними девочка просто не могла выжить. Но психологи остерегаются делать скорые выводы, призывая лишь возродить своевременную диагностику расстройств у граждан. Следственный комитет (СК) России в понедельник сообщил о завершении расследования убийства девятимесячной Ани Шкапцовой в Брянске. Как показало следствие, «ребенок был обречен еще до своего рождения».
Следователи в Брянской области выяснили, что обвиняемый в преступлении неоднократно избивал детей от других браков, соответственно относился и к своим бывшим женам.
«Агрессивность Кулагина проявлялась и в его предыдущих двух браках, в которых у него родились четверо детей. Он распускал руки как в отношении бывших жен, так и их совместных детей. Ничуть не изменился он и в отношениях со своей сожительницей Шкапцовой, которая оказалась не многим лучше своего избранника», - сообщается на сайте  ведомства.
В СК добавили, что обвиняемые «в присутствии малолетней дочери неоднократно курили и распивали спиртные напитки».
«Нежелательной оказалась для Шкапцовой и ее беременность. Она активно изыскивала возможность   сделать аборт, скрывала свое состояние от родственников и знакомых. Шкапцова не стала на учет в женской консультации, не изменила свой образ жизни и крайне безответственно относилась к будущему материнству. В результате у нее прошли преждевременные роды в домашних условиях, которые принимал сожитель», - отметили в СК
Кроме того, установлено, что к медикам пара обратилась только после рождения дочери. «В течение 1,5 месяцев ребенок находился в медицинском учреждении под присмотром врачей,   а сама Шкапцова была дома, отдавая предпочтение собственному комфорту. После выписки дочери мать продолжала игнорировать рекомендации брянских врачей по уходу за новорожденной, лишь несколько раз являлась для осмотра ребенка, объясняя свое поведение проживанием у родителей в городе Почепе», - говорится в сообщении.
Расследование дела завершено, Кулагину предъявлено обвинение в убийстве малолетнего, а Шкапцовой – в пособничестве в этом убийстве (п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ). Кроме того, они обвиняются в заведомо ложном доносе о совершении преступления, соединенном с искусственным созданием доказательств обвинения (ч. 3 ст. 306 УК РФ).
Комментируя заявление Следственного комитета о том, что ребенок был обречен еще до рождения, психолог Антон Сорин заявил газете ВЗГЛЯД: «К этому делу с такой позицией ни в коей мере относится нельзя по очень простой причине. То, о чем мы говорим, – проявление тяжелейшего психологического нарушения, и даже, скорее, психиатрического. За такого рода действиями со стороны папы, мамы, любого члена общества стоит основательная тяжелая психопатия, которая нуждается в своевременном вмешательстве».
Психолог отметил, что, конечно, трагедии можно было бы избежать, если бы такие семьи отслеживались и контролировались, но для полной эффективности одного контроля недостаточно.
«Произошедшая история – это ситуация при которой надо задуматься, как вообще работает психологическая и психиатрическая система оказания помощи населению. Мы имеем дело с ситуацией, когда помощь не оказывается. В обществе начинают говорить о подростковых самоубийствах только когда, детим начинают падать с крыш, про родителей, которые истязают детей, только когда это всплывает. В советские время существовала очень глобальная, достаточно развитая, со своей спецификой, но все-таки полноценная система оказания психологической помощи, в рамках которой правоохранительные органы, здравоохранение действовали в едином целом. Проблема профилактики был принципиально-важным аспектом», - указал Сорин.
По его словам, что в настоящее время в России не существует какого-то элемента отслеживания людей с такими психологическими расстройствами. «Вот, условно говоря, папа, страдающий тяжелой формой расстройства личности. В каком месте это расстройство может быть выявлено, где на него обратят внимание? На работе? Скажут ему сходить к психологу, так всем известно, что на это такой человек ответит. В поликлинике по месту жительства выпишут направление? Но, все понимают, что это нонсенс. У нас происходит сейчас глобальная борьба только со следствием», - посетоваил психолог.
Антон Сорин также отметил, что нежеланный ребенок далеко не всегда приводит к насилию. «Чтобы нежеланный ребенок и тяжелая семья приводили к таким крайним радикальным формам, это просто, чушь. Есть огромное количество родителей, в чьей системе ценностей дети занимают не первое место, и дети при этом как-то не погибают в девятимесячном возрасте, а доживают до взрослого возраста с разной степенью благополучности. Любые насильственные действия в отношении ребенка – это не норма. Просто папа был нарушенный, но не продиагностированный», - заключил он.
Как сообщала газета ВЗГЛЯД, девятимесячная Аня Шкапцова была  похищена  в Брянске 11 марта 2012 года из коляски, которую ее мать оставила у входа в зоомагазин. Поисками малышки занимались 400 полицейских. 30 марта выяснилось, что ребенка убил  сожитель ее матери Александр Кулагин.
По данным следствия, Кулагин избил девочку до смерти, а затем избавился от тела, инсценировав похищение. Мать, Светлана Шкапцова, активно помогала гражданскому мужу скрыть следы убийства.
Причиной убийства девочки  стал бытовой скандал  матери ребенка с сожителем. Также стало известно, что избитой девочке сутки  не оказывали помощь, после чего она скончалась.
Кулагин и Шкапцова  арестованы. Им  предъявлены  обвинения в убийстве и пособничестве соответственно. Кроме того, оба родителя  обвиняются в заведомо ложном доносе, сопряженном с искусственным созданием доказательств обвинения.
В ноябре брянские следователи  предъявили окончательное обвинение  Александру Кулагину и Светлане Шкапцовой в убийстве девятимесячной Ани Шкапцовой, а также инсценировке ее похищения.
«Обвиняемые свою причастность к убийству отрицают    и признают свою вину лишь в части ложного доноса о совершении преступления. Тем не менее, у следствия имеются их правдивые показания о совершении убийства, - отмечали в СК. - В течение почти трех недель после поступления сообщения о похищении девочки следствием прорабатывались все возможные версии об обстоятельствах ее исчезновения. В то же время поведение родителей ребенка, которые вели себя подозрительно спокойно, давало следователям основание полагать, что они могли инсценировать похищение. Понимая, что находясь вместе, Шкапцова и Кулагин будут настаивать на своем, следователи разрешили отцу уехать в Москву к месту работы. Когда Шкапцова осталась одна, следователь смог наладить с ней психологический контакт, и победившее в ней чувство вины привело к даче показаний об обстоятельствах убийства».