«Верховный суд Чечни доказал, что он может рассуждать правовым образом. Лежали ли в основе его правовых рассуждений еще и какие-то неверности в установлении и оценке фактических обстоятельств, которые должны учитываться при решении вопроса об УДО, мы не знаем», – заявила газете ВЗГЛЯД судья Конституционного суда в отставке Тамара Морщакова. В пятницу в СМИ появилась информация, что соучастникубийства фаната «Спартака» Юрия Волкова, чье фото с главой Чечни Рамзаном Кадыровым вызвало скандал, вышел из тюрьмы сразу же после того, как было принято решение о его условно-досрочном освобождении, в то время как по сложившейся практике заключенные проводят после этого около 10 дней в заключении – на случай, если прокуратура решит оспорить решение суда. Да и сам факт освобождения по УДО заключенного, не признавшего вину, как отмечается, не является распространенной практикой. Прокомментировать эту ситуацию газета ВЗГЛЯД попросила судью Конституционного суда в отставке Тамару Морщакову. ВЗГЛЯД: Тамара Георгиевна, действительно ли освобождение Ибрагимова, несмотря на то что он, как сообщается, не признал вину, является в России скорее исключением, чем правилом? Тамара Морщакова:Есть такая практика (требовать признания вины – прим. ВЗГЛЯД). И вообще, у нас теперь не освобождают. Раньше каждый человек, отбывающий наказание, за исключением случаев нарушения режима, освобождался условно-досрочно. Да, суды обычно спрашивают наличие признания. Здесь было сделано иначе. Но, наверное, и фотографии с руководителем республики тоже не для каждого являются обычным делом. Гадать о том, почему, как и что произошло, мы вряд ли можем. Только не очень хочется, чтобы такой факт использовался теми, кто использует позицию: сначала признайся, потом тебя освободят. Эта позиция ложная. Потому что известно, что многие осужденные не могут признать свою вину – они ничего не совершали. Толкать их на путь признания значит заставлять их нарушать Конституцию, когда они обязаны показывать против себя, тогда как имеют право молчать. ВЗГЛЯД: Верховный суд Чечни пояснил, что в УДО нельзя отказывать «по основаниям, не указанным в законе, таким, в частности, как непризнание осужденным вины и кратковременность его пребывания в исправительном учреждении, на которые в обоснование принятого решения сослался суд первой инстанции». Т. М.:Верховный суд Чечни доказал, что он может рассуждать правовым образом. Лежали ли в основе его правовых рассуждений еще и какие-то неверности в установлении и оценке фактических обстоятельств, которые должны учитываться при решении вопроса об УДО, мы не знаем. Не нужно здесь спекулировать на этих «объятиях», которые кому-то нравятся или не нравятся. Судам не отказано в решении по собственным убеждениям вопроса о том, может ли в дальнейшем лицо считаться исправившимся без отбывания наказания до конца или нет. ВЗГЛЯД: То, что Ибрагимова выпустили сразу после решения об УДО, не выждав 10 дней, тоже является исключением? Т. М.:У нас сейчас суды даже после того, как выносится оправдательный приговор в отношении человека, – для таких случаев всегда предусмотрено немедленное освобождение в зале суда – умудряются в зале суда его не освобождать, а говорят: надо съездить назад в тюрьму, посидеть там чуть-чуть, чтобы он мог вещи упаковать. Вы сейчас используете ситуацию, который вызывает негативную общественную реакцию, чтобы как-то доказать необходимость иного формулирования закона или его изменения. Это неблагодарная вещь: никто не знает, как наше слово отзовется. Давайте оставаться в рамках объективного нормального толкования закона и норм и исходить из того, что уровень уголовной репрессии в Российской Федерации зашкаливает, что уровень всех институтов, которые могли бы работать на смягчение уголовной репрессии, – потому что она необоснованно жестока – падает до нуля: начиная с оправдания до условно-досрочного освобождения, помилования, амнистии и т. д. Использовать этот случай для того, чтобы сказать: «Ах, как плохо условно-досрочно освобождать, тем более не заставив его пробыть в местах лишения свободы после освобождения даже обычной практике присущих 10 дней», – не образец нравственных и правовых рассуждений. #{bigimage=719089}ВЗГЛЯД: В начале мая Зубово-Полянский районный суд Мордовииотказалв УДО Надежде Толоконниковой, мотивировав свое решение в том числе тем, что она не признала вину. Т. М.:Закон не предполагает обязательного такого условия. Требовать признания вины от таких лиц значит нарушать конституционный статус человека: никто не обязан показывать против себя. И закрывать глаза на то, что многие судебные решения, обвинительные приговоры могут быть не только несправедливыми, но и необоснованными. ВЗГЛЯД: Чем, на ваш взгляд, можно объяснить такое расхождение в решениях судов? Т. М.:Такая противоречивая судебная практика бывает по многим вопросам. Главное – понимать причины этих противоречий. Конечно, суд может заблуждаться в каком-то случае. Но может быть, он действует по указке в ту или другую сторону. ВЗГЛЯД: Вы говорите, что уровень уголовных репрессий зашкаливает. Что за изменения происходят в судейском сообществе? Т. М.:Судейское сообщество в таких случаях является только инструментом. И кроме того, оно, конечно, опасается за себя самое, потому что любое отклонение от линии поведения, которое ожидаемо от судьи, – не со стороны общества, а со стороны тех, кто может ими руководить в не очень правовом порядке, но все-таки вполне официально, – судьям грозит дисциплинарными санкциями вплоть до лишения статуса. Поэтому им проще посадить, проще отказать, проще не освобождать, проще назначить максимальную меру наказания и не жертвовать своим статусом, не ставить под удар свою карьеру.
«Верховный суд Чечни доказал, что он может рассуждать правовым образом. Лежали ли в основе его правовых рассуждений еще и какие-то неверности в установлении и оценке фактических обстоятельств, которые должны учитываться при решении вопроса об УДО, мы не знаем», – заявила газете ВЗГЛЯД судья Конституционного суда в отставке Тамара Морщакова. 
