Европа готовится встретить юбилей подписания хельсинкских соглашений, которые когда-то были символом нерушимости итогов Второй мировой. Спустя десятилетия американские аналитики признали – именно США первыми начали перекраивать послевоенные границы. Сепаратизм в Европе становится серьезным вызовом. Требуется установить новые правила игры, поводом для чего может стать продолжающийся распад Украины. Хельсинкский заключительный акт был подписан на Конференции по безопасности и сотрудничеству в Европе 1 августа 1975 года и на протяжении более 15 лет обеспечивал мир и спокойствие в разделенной на два лагеря части света.
Мало кто знает, о чем конкретно говорится в Хельсинкском акте, зато про него очень любят вспоминать в связи с «нерушимостью границ» или «территориальной целостностью». Как и любой международный декларативный документ, он может быть использован в полном соответствии с русской поговоркой «закон что дышло». Потому что, если подходить к Хельсинкским соглашения формально, то впервые они были нарушены еще в 1990 году во время объединения Германии, разбиты в 1991 году, во время распада Советского Союза, и окончательно уничтожены во время кровавой ликвидации Югославии.
Хельсинкский акт в настоящее время не «гарантия мира в Европе», а обыкновенный анахронизм, вроде английских законов об обязательном ношении меча на экзамене.
И чем быстрее это мнение станет консенсусным, тем быстрее может начаться выработка нового документа, соответствующего реалиям второго десятилетия двадцать первого века.
Это ерунда
«Американцы знают, что это (обвинение России в том, что она первая начала перекраивать границы послевоенной Европы) – ерунда. Первым примером изменения границ силой была Югославия. И Косово стало только кульминацией этого процесса. И США напрямую замешаны в этих событиях», – признает глава американского аналитического центра Stratfor Джордж Фридман.
«Главный вопрос сейчас, как и с кем пересматривать положения акта. Еще 12 месяцев назад никто не мог предсказать ситуацию, которая сложилась сейчас. Очевидно, что после событий на Украине, последовавших за этим шагов Запада в отношении России трудно всерьез говорить о европейской безопасности, которая гарантировалась соглашением, подписанным в Хельсинки сорок лет назад. Разговоры год назад шли о предстоящем 70-летии окончания Второй мировой войны, создания ООН и 40-летии Хельсинкского совещания. В России сегодня многим очевидно, что каноны европейской безопасности, принятые тогда, пора пересматривать, они не работают. К сожалению, остальные страны пока не готовы сделать такой шаг», – констатирует член комитета Госдумы по делам СНГ евразийской интеграции и связям с соотечественниками Василий Лихачев.
На самом деле, исчерпанность и неработоспособность Хельсинкского акта очевидны не только России и США. В Европе это также хорошо понимают. Просто придерживаются принципа «не буди лихо, пока оно тихо». Ведь это только глядя со стороны кажется, что в Европе все тихо и спокойно. На самом деле претензии как были, так и есть у всех ко всем – территориальные, экономические, культурные, исторические.
Еврочиновники, подобно российскому Центробанку, предпочитают реактивные, а не проактивные действия, реагируя на происходящее, а не создавая сценарии развития.
Но это опасно в первую очередь для самой Европы.
Парад суверенитетов
Ситуация в Европе меняется достаточно непредсказуемо. В том же интервью «Коммерсанту» глава Stratfor Фридман&В говорит, что не считает «украинскую ситуацию (когда одна часть страны стремится к сближению с ЕС, а другая тяготеет к России) чем-то совершенно уникальным. Украинская ситуация вписывается в центробежные тенденции, которые мы уже некоторое время наблюдаем в Европе.
Ведь еще недавно никто не думал, что британско-шотландский вопрос, вроде бы урегулированный 300&В лет назад, вновь возникнет со всей остротой. Иными словами: украинский кризис связан с Россией, но не только. Он также связан с процессами в Европе, с кризисом самой Европы».
Действительно, Британии удалось при напряжении всех финансовых и пропагандистских ресурсов удержать Шотландию в рамках единой страны, но никто не берется прогнозировать, надолго ли это. Испания применяет все меры, кроме военных, для ограничения суверенитета Каталонии – и похоже, что ее силы на исходе. Да и столица Евросоюза Брюссель расположена в Бельгии, где центробежные тенденции временно притормозились, но процесс распада страны может быть запущен в любой момент из-за незначительного, на посторонний взгляд, ухудшения экономической ситуации.
И опять-таки было бы большой ошибкой думать, что еврочиновники на слово верят украинским лидерам, твердящим о российской интервенции в Донбассе. Они, как и Фридман, все прекрасно понимают, просто сейчас им, как и, кстати, нам, выгоднее говорить о территориальной целостности Украины как о главной европейской ценности.
Но реальность украинских событий совершенно не зависит от того, что думают в Брюсселе, Москве, а уж тем более в Киеве.
Становящийся все более неизбежным распад Украины может стать тем самым поводом, которого не хватает и Евросоюзу, и России для того, чтобы снова сесть за стол переговоров и обговорить новые правила игры.
Точки соприкосновения
И снова вернемся к интервью Фридмана. По словам американца, главная цель его страны – «не дать никакой державе сосредоточить в своих руках слишком много власти в Европе. Сначала США стремились не дать Германии доминировать в Европе, потом препятствовали укреплению влияния СССР... сейчас они занимаются блокированием целого ряда потенциальных региональных гегемонов».
Именно поэтому, кстати, США поддерживают Польшу и страны Прибалтики – они создают альтернативу «старым» членам ЕС, с их несопоставимо более мощными экономиками и претензией на региональную гегемонию.
Избавление от чрезмерного влияния США в Европе является общим интересом всех европейских держав (за исключением разве что тех же Польши и Прибалтики, да и тем это выгодно лишь тактически, а не стратегически). Но, как отмечает Фридман, европейские армии слишком слабы, чтобы в случае прямого военного конфликта противостоять России.
Получается классическая схема змеи и черепахи – Россия вынуждена вооружаться из-за приближения американского оружия к своим границам, а Европа вынуждена призывать американцев из страха перед Россией.
Поэтому первым и базовым пунктом нового европейского порядка должно стать восстановление доверия. Разрушенного, отметим, не Россией, а действиями НАТО в Югославии. Тотальный запрет на использование вооруженных сил в странах Европы не должен иметь никаких исключений, как бы «демократическому сообществу» ни хотелось донести свои ценности до очередного «диктатора».
И только восстановив доверие (что будет крайне непросто), можно будет переходить ко второму пункту – избавлению от американской гегемонии. Планета – большая, и США всегда найдут, где&В бы еще позащищать свои необъятные интересы. А старушка Европа – она как-нибудь разберется сама. Отказ от привлечения третьих сторон для решения внутриевропейских проблем должен также не иметь никаких исключений.
Наконец, третий краеугольный камень новой безопасности – отказ от поддержки антиконституционной деятельности в иностранных государствах, как бы ни грела нам душу святая борьба Шотландии и Каталонии за независимость и как бы ни желали где-нибудь в Европе торговать нефтью напрямую с независимой Югрой.
Каждое государство в меру разумения само разбирается со своими сепаратистами, без иностранной помощи или противодействия. Внутренняя политика потому и называется внутренней, что не касается никого снаружи – и снова не должно быть абсолютно никаких исключений.
Доверие. Отказ от привлечения сторонних сил. Невмешательство во внутренние дела. Вот три кита, на которых может быть построена новая европейская безопасность. И самое главное – отсутствие каких-либо «уникальных ситуаций», которые и вызвали превращение Хельсинкского акта в анахронизм.