Три года назад Крым вернулся в состав России. При этом не только огромную роль имело не только сам факт воссоединения полуострова с «большой землей», но и долгоиграющие последствия от этого события. О том, что мы поняли и приобрели за это время – и что еще нам предстоит понять и приобрести. Возвращение Крыма в Россию относилось к числу тех исторических событий, значение которых понимается практически всеми уже в тот момент, когда они случаются – что, собственно, и является вернейшим показателем масштабности произошедшего.
Поэтому неудивительно, что воссоединение Крыма по недавним опросам наши граждане ставят в один ряд с победой в Великой Отечественной войне и полетом Гагарина. Более того – «возвращение Крыма» занимает второе место среди всего, чем люди гордятся в русской истории – уступая лишь 9 мая (83 процента гордятся Победой) и чуть превосходя 12 апреля (43 на 41 процент).
Не преувеличено ли значение того, что произошло три года назад? Понятно, что люди выбирают в первую очередь то, чему были свидетелями сами или на чем они были воспитаны – странно было бы, если бы большинство наших современников городилось победой над Наполеоном или взятием Казани. Но большое значение события 18 марта 2014 года оправдано во всех смыслах – и в первую очередь потому, что означает вовсе не только возвращение Крыма в родную гавань.
Тогда началась «русская весна» - то есть закончилась «русская зима». Которая стояла на дворе почти четверть века, с тех пор, когда в результате «ошибки реформирования» был развален Советский Союз. Многим казалось, что эта зима будет вечной. Конечно, она уже не была такой злой, как в 90-е - к началу 2014-го Владимир Путин уже починил «обогревательные приборы» и в большей части «Русского дома» можно было не только жить, но и строить перспективные планы... Но общее самоощущение «проигравших» все равно оставалось определяющим для коллективного бессознательного русского народа.
Победа на сочинской Олимпиаде в феврале 2014-го теперь уже воспринимается как предзнаменование надвигавшегося тогда Крыма. Март вернул русским чувство победы – хотя, казалось бы, в тот момент мы «всего лишь» вернули часть утраченного. Но вернули, преодолели, сказали всё, стоп, «назад ходу нет». В этом было всё – и распрямившаяся пружина, о которой тогда напомнил Западу Путин, и вызов, и новая глава русской истории. Да и не только русской – Крым стал рубежом, переходом к другому периоду в мировой истории.
То, что этот шаг сделал Владимир Путин, не означает, что все дело в какой-то его особой решимости. Нет, всё к этому шло – хотя и личная роль Путина в событиях тех дней, конечно же, огромна. Но президент тогда все-таки действовал как продолжатель русской истории, как проводник русских национальных интересов, как инструмент в руках русской цивилизации. О том, что Крым будет, было понятно еще в 2000-м, когда страна развернулась от обрыва к собиранию, в 2007-м, когда Путин объявил о том, что Россия возвращается. Крым был предопределен самим фактом восстановления России. И когда он и в самом деле, случился, стало ясно, что все идет по плану.
Не мифическому «плану Путина», а плану русской истории, который никто не видел, но по которому, на самом деле, все работают. Плану восстановления, возвращения, собирания, расширения. Благодаря которому тысячелетняя Россия росла, падала, вставала, и снова расцветала.
И даже те испытания, которые принес Крым, точно также естественны и оправданы – хотя и тяжелы, и даже ужасны. Речь не о блокаде или санкциях, о которых уже и не вспоминает русские люди – а о гражданской войне, в которую свалилась Украина, то есть часть русского мира. Да, сейчас гражданская война приостановлена – но даже в холодной фазе она чрезвычайна опасна. В первую очередь самим фактом наличия постоянной угрозы ее возобновления - но и тем, что смута на Украине продолжается, и нам предстоит еще сделать очень многое для прекращения геополитической операции по противопоставлению двух частей целого, для противодействия плану стравливания «Украины-не России» с Россией как таковой. &В 
И нет сомнений, что все получится – может быть не так быстро, как хотелось бы, но получится. И русский мир снова будет единым, и Украина вернется домой, и все раны начнут затягиваться. Для этого есть и благоприятные внешние обстоятельства (которые, кстати, меняются благодаря «Крыму»), и необходимая внутренняя собранность. И главное – то что Россия начала, повернулась, пошла.
Если русские начинают что-то делать, если они ставят себе цель и при этом уверены в своей правоте – то они доводят дело до конца. Чего бы это не стоило – но в отношении собирании русского мира и восстановления большой России мы имеем дело с особым, внутрисемейным делом, поэтому тут вопрос цена стоит особо. Точнее даже не цены – а методов.
В случае с Украиной это означает, что как бы не бесновалась противоположная сторона, адекватного ответа не будет – потому что мы выступаем не просто как старшие, а как разумные братья. К сожалению, вылечить помраченных Россия сейчас не может. Но может внимательно наблюдать за тем, как они дойдут до конца, то есть своими собственными руками разрушат попавшую им в руки «Украину». Наблюдать, чтобы в нужный момент подхватить на руки разваливающуюся незалежную.
«Крым» не свел все вопросы будущего России к тому, что происходит на Украине. Он послужил изменениям в русском самосознании в целом, помог ускорить понимание своего места в мире и своей самодостаточности. Но уже не как Российской Федерации, а как большой России, как русского мира, как русской цивилизации. Этот другой масштаб, это другая ответственность – но это и гораздо большие возможности.
РФ не может быть простым, «обычным» государством не потому что у русских «всё не как у людей», а потому что мы еще не отработали свой долг, не выполнили тот исторический минимум, который мы должны нашим предкам. Этому молчаливому большинству русского народа – которое пристально смотрит на нас из вечности. И 18 марта 2014 года мы начали сдавать экзамен перед русской историей.