Теракт 3 апреля существенно отличается от других подобных преступлений, происходивших в последние годы в России. Впервые взрывался не смертник, - убийца оставил бомбу и сбежал. Впервые мишенью стал Питер, которому до сих пор, в отличие от Москвы и городов Северного Кавказа, удавалось избегать политического террора. Есть и другие отличия. Следственный комитет уже объявил в розыск двух подозреваемых. Один, как считается, оставил бомбу в корпусе огнетушителя на станции «Площадь Восстания». Другой – в портфеле в вагоне на «Сенной».
Отличие первое: это не камикадзе
Убийцы на этот раз пожалели сам себя, хотя в подавляющем большинстве аналогичных нападений подрывники выбирали путь «шахида», то есть погибали вместе со своими жертвами, надеясь сразу попасть в рай. Уже опубликовано фото одного из предполагаемых боевиков – и как раз почему-то совпадает с образом «типичного боевика» с Кавказа. Мужчина с длинной бородой, а ля старик Хоттабыч, с типично мусульманской шапочкой - куфи. Ясно, что куфи сразу привлекают внимание патрульных. Если это действительно террорист, то странный - отправляясь в метро с бомбой в портфеле, он не поменял шапку. Странно, что ему не пришла в голову мысль для маскировки сбрить бороду. Напомним, что подорвавший себя в 2011 году в «Домодедово» ингушский боевик Евлоев никакой длинной бороды не носил.
Тот факт, что образ подрывника оказался «архетипичным», подтверждают и сразу же возникшие версии, вроде той, что уже растиражировал «Лайф». «Был мужчина неславянской внешности. В темной куртке. Зашел в вагон, смотрел на всех с презрением. Я обрадовалась, что мне пора выходить. Вышла из поезда, прошла шагов 10 и позади меня раздался взрыв», - рассказала порталу пассажирка метро Тайя.
Монолог Тайи не имеет отношения к теракту, - на самом деле взрыв погремел вовсе не на стации, а на перегоне, в глубине туннеля. Зато он адекватно отражает массовые страхи, - многие сразу же внушили себе, что убийца - «неславянин» и «смотрел на всех с презрением». Сейчас множество «очевидцев» будут рассказывать доверчивым репортерам о том, что «чудом избежали гибели», взрыв, дескать, прогремел у меня буквально «за спиной».
Еще одна девушка – называющая себя очевидцем, например, сообщила, что взрыв на самом деле произошел под вагоном, потому что она видела развороченный изнутри железный пол. Однако сыщики уже объявили, что бомба была не в подполье, а в самом вагоне.
Другой очевидец, уже мужчина, тоже уверяет, что видел, как «парень оставил портфель» и перешел в соседний вагон. Если поверить в эту версию, то террорист либо человек умственно отсталый, либо он был несвободен в своих действиях (например, его самого кто-то держал на мушке). Иначе невозможно себе представить, почему он «перешел в соседний вагон», то есть остался в зоне поражения, а не ушел подальше от будущего эпицентра взрыва. &В 
Отличие второе: бомбы мастерили дилетанты
Вскоре после взрыва на соседней станции «Площадь Восстания» было найдено и обезврежено другое СВУ – самодельное взрывное устройство, гораздо мощнее первого. Фото СВУ тоже обнародовано. Удивление вызывает не то, что бомба оказалась самодельной, - в прежних терактах также использовались отнюдь не заводские мины. Удивительно, что она не взорвалась, - в прежних терактов такое случалось крайне редко. Собирали бомбу хотя и дома, на коленке, но профессионалы, - боевики, как правило имевшие за плечами одну-две чеченские войны, а до того – еще и службу в Советской армии. Раньше, образно говоря, у них всё взрывалось.
Это наводит на аналогии с нападениями, произошедшими в последнее время в Чечне – терактами, кстати, которые произошли там после многолетней паузы. Как отмечала в конце прошлой недели газета ВЗГЛЯД, нападавшими оказались не старые матерые недобитки, а молодежь – те, кто во время первой войны 1994-96 годов только родился. И этого – нового поколения – боевиков уже многое валилось из рук во время боя. Даже оружие у них было холодным, а не огнестрельным.
Отличие третье: «непуганный» Санкт-Петербург
Почему мишенью оказалась не Москва, где метро уже взрывали, а Петербург, понять несложно. В Москве вход на все станции уже перекрыт «рамочками». Они хотя и выполняют в основном декоративную функцию, но все же работают – отпугивают потенциальных террористов. В Петербурге же рамочек везде поставить не успели. Это вторая столица и соответственно - мишень № 2 после Москвы.
Город – родина президента Путина, именно там он ожидался с визитом в понедельник, там был намечен и саммит с белорусским коллегой. Кроме того, северная столица с начала 90-х годов если подвергалась терактам, то лишь криминального толка. Поэтому горожан, в отличие от москвичей, гораздо легче шокировать – резонанс будет сильнее, чего и добиваются террористы.
Отличие четвертое: солидарность Запада и даже Украины
Резонанс от теракта за рубежом, на Западе, - оказался примерно таким же, каким он был в 2010-м году, когда взорвали метро в Москве, или в 2011-м, когда мишенью стал аэропорт «Домодедово». Что тоже удивительно – после всего, того изменилось в наших отношениях. И Евросоюз, и США сразу выразили свои глубокие соболезнования, чего не было после других наших катастроф, случившихся после весны 2014 года и от чего мы уже отвыкли. Соболезнования выразил даже Киев, - но уже после Брюсселя и Вашингтона, разумеется. Скажем, гибель Ту-154 возле Сочи в декабре Украина на официальном уровне проигнорировала, а ее блогосфера даже порадовалась – ведь в пассажирах Ту-154 там видели только летевших на сирийский фронт военных. Но на этот раз глава МИД Павел Климкин выразил соболезнования семьям погибших и пострадавших.
Более достойно, чем во время других терактов, повел себя и бизнес. После того, как питерская подземка прервала свою работу, крупнейшие сервисы такси - «Яндекс-Такси» и Uber - объявили все поездки по Петербургу бесплатными. Тем временем и городские власти объявили весь общественный транспорт бесплатным. Впрочем, такую солидарность проявили далеко не все таксисты – другие, напротив, взвинтили цены в 10-15 раз.
Как бы успешно не работали спецслужбы, к несчастью, такие трагедии время от времени повторяются, 100-процентной безопасности не бывает. Но одни люди ведут себя при этом как люди, другие – нет.