Теракт в Питере, убийство полицейских в Астрахани, нападение на казармы Нацгвардии в Чечне – эти события последних дней показывают, что мы столкнулись с явным обострением террористической угрозы. Противодействие ей – дело в первую очередь спецслужб. Но в оставшийся до выборов президента год тема террора, как и тема коррупции, станут центральными в политической борьбе. «Власть взрывает Питер, чтобы отвлечь внимание от антикоррупционных митингов». Это обвинение звучит не только со стороны свихнувшихся в ходе «борьбы с режимом» персонажей: намеки на это содержатся и в некоторых западных изданиях. Впрочем, понятно, что и там источником происхождения этих «версий» являются чаще всего отечественные «аналитики».
Чудовищность подобной конструкции не смущает ее авторов: в их мире Кремль является воплощением зла. Более «объективные» обличители российской власти ограничиваются намеками или словами о том, что теракт «создаёт хорошее прикрытие для Путина, чтобы ввести более суровые меры против демонстраций» - такие утверждения-предсказания стали общим местом и в отечественных «либеральных» СМИ. Которые пугают свою публику тем, что «сейчас Кремль закрутит гайки».
Впрочем, аудитория невелика, да и реакция предсказуема – пугать друг друга «кровавым Путиным» эти люди пытаются уже почти полтора десятка лет. Не нова и попытка играть на терактах, но сейчас она приобретает новый характер. Предвыборный, а точнее, политической борьбы.
Если цепочка чрезвычайных происшествий, которую мы наблюдали в последние дни, получит продолжение, то можно будет говорить о явной активизации террористического подполья. Атака на казармы Нацгвардии в Чечне, потом взрыв в питерском метро, а утром во вторник и убийство двух полицейских в Астрахани – все это дело рук исламистских террористических групп.
Они могут быть связаны между собой или нет, могут считать себя филиалами «ИГИЛ» или нет – это вторично, хотя&В  и очень важно для понимания происходящего. Главное, что мы уже видим – опасность терактов может вернуться в повестку дня. Да, сейчас ситуация как с возможностью для действий террористического подполья,&В  так и качеством работы правоохранительных органов несравнима с той, которая была в начале века. Ни о каком разгуле террора речи быть не может. Но в обществе, почти отвыкшем от террористической угрозы, повышается и резонанс от терактов.
Последний крупный теракт был в конце 2015 года, когда был взорван наш самолет, летевший из Египта – и это было делом рук ИГИЛовцев, воевать с которыми в Сирии мы начали за два месяца до того. А последний теракт непосредственно в России произошел еще раньше, в Волгограде, в декабре 2013-го – то есть почти три с половиной года назад. В Москве последние теракты были семь лет назад – на двух станциях метро. С тех пор о террористической угрозе стали забывать.
Спецслужбы делают свое дело. Тихо, как и полагается, предотвращают теракты, пасут потенциальных и реальных террористов. Но каждый состоявшийся теракт становится поводом для политических игр – и вовсе не со стороны Кремля.
Путину, как бы его ни ненавидели его враги, не нужны никакие поводы для ужесточения законодательства. Уровень поддержки президента позволяет ему инициировать те поправки в законодательство, которые он считает нужным. И уж в плане обеспечения безопасности нет таких разумных мер, которые бы не поддержало общественное мнение. А уж под них легко можно бы и «подкрутить» и политические правила – так мыслят обличители президента.
Вот только потребности ни&В  в политической, ни в гражданской заморозке у Путина нет. Путин, напротив, хочет все больше опираться на неравнодушную часть общества, на тех, кто хочет менять ситуацию во власти и в стране. Для борьбы с коррупцией, для контроля за деятельностью номенклатуры, для выстраивания нормальной кадровой политики и обновления власти – для всего этого нужна активизация общества, начиная снизу, с местного самоуправления.
Именно для этого Путин и пытается через тот же Народный фронт контролировать власти всех уровней – одновременно ужесточая давление и контроль с помощью правоохранительных органов. Именно для этого Путин взял курс на повышение роли парламента, Государственной думы, именно для этого последовательно обновляет губернаторский корпус.
Это тяжелая, долгая, сложная работа, успех которой возможен только в случае совместных усилий главы государства и всего общества. И в ней им приходится преодолевать сопротивление не только коррумпированной части номенклатуры – но и той части «элиты», которая хочет устроить «восстание масс», то есть инициировать снос власти, а точнее конкретно Путина. В условиях огромного рейтинга президента добиться его поражения на выборах невозможно – но можно бить по нему по касательной.
Вот, смотрите – коррупция, и это Путин виноват, ничего не делает. Возражения о том, что как раз президент и ужесточает антикоррупционные меры, что причина казнокрадства в искажении принципов добра и зла у всей постсоветской «элиты», отметаются – нет, давайте завтра же все исправим, начнем новую жизнь. А для начала – «снесем режим», то есть устроим в стране «маленькую цветную революцию». Манипулятивный характер таких призывов понятен большинству наших граждан. Но чтобы раскачать ситуацию, достаточно небольшого процента от населения.&В 
И одним из главных поводов для раскачки как раз и может стать террористическая угроза. Мол, видите, власть не обеспечивает вашу безопасность – вас взрывают и убивают.
Эта тема вообще одна из любимых у профессиональных провокаторов – как, например, тезис о том, что Путин обменял «колбасу на демократию». Дескать, народ согласился с ограничением демократических свобод ради роста благосостояния – и, добавляют,&В  ради гарантий защиты от террора. Это изначально ложная и выдуманная «теорема». Никто не отказывался от свобод, отказывались от бардака и разворовывания страны, от возможности олигархов манипулировать партиями и общественным мнением.
Точно так же, как и борьба с террором шла не за счет ограничения реальных прав граждан, а за счет наведения порядка в силовых структурах, восстановления управляемости страной.
Свои обещания стране в плане борьбы с терроризмом Путин выполнил – от террористического ада 1995-2004 годов мы теперь избавлены. Но обвинять его в том, что «а мы не чувствуем себя в безопасности», конечно же, будут – ради политических целей, ради борьбы за власть. Такой борьбы, в которой цель оправдывает средства. То есть можно не считаться ни с устойчивостью государства, ни с интересами большинства его граждан, ни даже с их ясно выраженной волей.
За год, оставшийся нам до президентских выборов, мы увидим, как слова «коррупция» и «терроризм» используют в политической борьбе, как с помощью них пытаются добиться своих целей. Но нет, это будет делать не Владимир Путин – потому что его интересует борьба с террором, борьба с коррупцией. А не борьба за власть ради самой власти.