Прошедший в Грозном митинг протеста против «геноцида мусульман в Мьянме» и такая же акция в Москве вызвали неоднозначную реакцию в обществе. Вкупе с резкими заявлениями главы Чечни Рамзана Кадырова это породило спекуляции о «рождении политического ислама» или даже о том, что «Чечня опять бунтует против России». С чем же мы столкнулись и как понимать Кадырова? В понедельник вечером Рамзан Кадыров написал в своем Телеграме:
«Я благодарю Президента России Владимира Путина, который осудил насилие против мусульман и призвал власти Мьянмы взять ситуацию под контроль.
Я неоднократно заявлял, что являюсь верным пехотинцем нашего Президента, готов выполнить приказ любой сложности Верховного Главнокомандующего и отдать свою жизнь.
А те, кто интерпретирует мои слова и насмехается над убийством невинных людей, находятся в глубокой моральной яме.
Еще раз хочу сказать, что
для меня религия всегда была и будет на первом месте.
В своей жизни я боюсь только Аллаха. Все свои действия я совершаю, сверяясь с нормами поведения истинного мусульманина.
Я считаю своим долгом защитить тех, кто нуждается в помощи. Выступить против несправедливости.
Простые люди очень часто становятся жертвами политических игр. А государственные деятели заложниками этих игр. И получается, что в 21 веке государства, правозащитные организации, международные структуры, которые должны поддерживать мир на Земле, закрывают глаза на жестокие убийства мирного населения, нарушения прав человека».
Массовые протесты против действий властей Мьянмы идут сейчас по всему исламскому миру. Нагнетаемая уже несколько лет кампания вокруг якобы идущего геноцида мусульман в этой стране в последние дни вышла на новый уровень. Заявления лидеров некоторых мусульманских стран, подборки страшных фотографий «жертв террора», распространяемые по соцсетям, разогнали градус возмущения и вывели на улицы десятки тысяч людей в разных странах.
Но даже на этом фоне акции в России выделялись – миллионная демонстрация в Грозном и почти тысячный митинг в Москве. Необычность московской акции состояла не в количестве собравшихся, а в том, что это был несанкционированный митинг, которому не стали чинить препятствия полицейские. Сам этот факт вызвал отдельную волну обсуждения и спекуляций со стороны противников власти. Как же так, почему не разгоняют несанкционированный митинг, в то время как участников других неразрешенных собрания, тех же сторонников Навального, задерживают?
Это всё потому, что это мусульмане. Да не простые, а чеченцы, вышедшие на улицы Москвы&В с негласного благословения Кадырова – а ему Кремль постоянно идет на уступки, вот он и распустился хуже некуда, ведет себя нагло. Того и гляди, скоро снова из России выйти захочет или войну на Кавказе развяжет. Примерно так рассуждают «встревоженные патриотические граждане». Ну да, вот посмотрите, что он говорит, вторят им оранжистские СМИ – «Кадыров пригрозил выступить против России в случае поддержки «шайтанов» в Мьянме».
И тут даже не важно, что было сказано на самом деле. Ведь руководитель Чечни сказал, что «если даже Россия будет поддерживать тех шайтанов, которые сегодня совершают преступления, я против позиции России, потому что у меня есть свое видение, своя позиция». У людей, прекрасно помнящих чеченскую войну, возникает тема для обсуждения, мол, «Чечня против России». Чего же на самом деле хочет Кадыров?
Для начала нужно отделить причины международной кампании «геноцид в Мьянме» от мотивов действий Кадырова. Сама история с «геноцидом народа рохиджа» имеет очень нехороший привкус информационной спецоперации в рамках геополитической войны. В застарелом этническом конфликте нет правых и виноватых. И уж тем более не имеет принципиального значения религиозная составляющая. Но мусульман всего мира последние несколько лет активно накручивают на тему «геноцида рохиджа» - причем часто это делают прозападные силы в исламском мире.
У этого есть несколько объяснений. Операция по отвлечению внимания исламской уммы от других мест на земле, где права мусульман нарушаются, попытка давления на очень важную для Китая страну Юго-Восточной Азии, чтобы добиться ее переориентации на Запад. Но в нашем случае важно другое – давление идет именно через эмоции, через попытки вызвать возмущение мусульман всего мира. Для этого и используются шокирующие и в своей массе не имеющие никакого отношения к рохиджа и Мьянме фотографии. И многие мусульмане поддаются на это.
И среди них и Рамзан Кадыров. Который является в первую очередь мусульманином – это его собственная характеристика. И уже во вторую – гражданином России. Но это не значит, что он может вернуться к тому, от чего ушел – к войне с Россией, в которой принимал участие юношей. Кадыров не просто изменил свое отношение к России, не просто стал поддерживать Путина – в нем произошла важная перемена. Он понял, что Россия не враг ислама, не враг чеченцев. А ведь именно на этом в основном и держалась ненависть тех, кто воевал с Россией в двух чеченских войнах. Для мусульманина Кадырова Россия стоит на втором месте после веры в Аллаха – но это не значит, что он может предать Россию.
Православную страну, в которой ислам занимает свое достойное место как религия народов, добровольно или нет присоединившихся к России – и в которой уже много веков мусульманские народы являются равноправными гражданами, живущими на своей земле. К такой России, чьи народы вернулись к вере предков, у Кадырова не может быть претензий. Как и у такой России не может быть претензий к мусульманину Кадырову.
А к межнациональным противоречиям, которые есть в нашей стране (как и в любой другой стране мира), прилагать межрелигиозные категории неправильно и вредно. И это понимают и Путин, и Кадыров. Русский православный и чеченец-мусульманин найдут общий язык гораздо проще, чем люди, лишенные национального кода и веры. Тем более, когда каждый из них живет у себя дома – и ездит к друг другу в гости.
Кадыров противостоит и проникновению салафитского ислама в Чечню, делая упор на традиционные для республики суфийские ордена. Поэтому нет опасности от «исламизации Чечни». Это не тот «политический ислам», который является орудием манипуляции внешних сил.
Чечня не может, не хочет, и не будет воевать против России. Напротив. Дружественные отношения Кадырова с саудовскими и эмиратскими принцами, его работа в Ливии, чеченские бригады в Сирии – все это важный и нужный элемент закрепления влияния нашей страны в исламском мире.
Тем более, что практически все мусульманские страны и сами заинтересованы в тесных связях с нашей страной. Они видят в лице Кадырова истинно верующего мусульманина во главе одного из российских регионов, представителя 20-миллионного мусульманского населения «Святой Руси». Причем Кадыров постепенно становится уже и заметной фигурой на мировой исламской политической арене в целом.
Но у этой полезной внешнеполитической роли Кадырова есть и уязвимая сторона – эмоциональная реакция чеченского руководителя на то, что оскорбляет мусульман. Тут, в силу своей искренней веры, он, обычно прекрасно понимающий все интриги противников России и дающий им резкую отповедь, оказывается безоружен.
История с его реакцией на «геноцид рохинджа» относится именно к этому случаю. Не больше – нет тут никакого «политического ислама» имени Рамзана Кадырова – но и не меньше, потому что сам по себе московский митинг вреден как для межнационального спокойствия в России, так и для наших внешнеполитических интересов.
При этом цена этого заблуждения, вызванного чистой верой, будет невелика. Потому что Кадыров поймет как реальное положение дел в Мьянме, так и то, как его вслепую использовали. А Москва не позволит никому из любителей играть на разжигание разыграть «чеченскую карту» внутри России.
