Последствия визита саудовского короля в Россию до сих пор анализируются в мировых столицах. Долгосрочным или нет будет сближение Москвы и Эр-Рияда? Что лежит в его основе? Интерес саудитов к РФ объясняют разными причинами – начиная от войны в Сирии и заканчивая энергетикой. Между тем, у двух стран есть фундаментальные общие интересы, которые и предопределяют возможность сближения. Поездка короля Салмана в Москву интересна не тем, что Саудовская Аравия была предпоследним крупным государством мира, чей руководитель никогда не был в России (теперь осталась лишь Демократическая Республика Конго, бывший Заир, да мелкие государства Океании да Бутан, чей монарх вовсе не выезжает за границу). Визит руководителя центральной исламской страны интересен с точки зрения тех последствий, которые он будет иметь как для региональной, так и для мировой политики.
Реакция на визит саудовского монарха крайне разнообразна, но имеет один общий элемент – все подчеркивают выросшее влияние нашей страны на Ближнем Востоке. Статья в The Spectator вообще называется «Как Путин стал править Ближним Востоком». При всей лестности для нас подобных суждений, нужно оставаться реалистами – Россия действительно стала важнейшим внешним игроком на Ближнем Востоке, отчасти восстановив позиции СССР, но во многом это произошло благодаря умелому использованию Путиным приемов «геополитического дзюдо» - наш президент обернул энергию противника против него самого.
В данном конкретном случае – война в Сирии и желание США уменьшить свою вовлеченность в дела региона привели к тому, что Россия заняла вакансию модератора. Вашингтон не собирался освобождать место главного посредника – но сам завел свои ближневосточные дела в тупик, создав для России окно возможностей, которым Путин и воспользовался.
Так что теперь в регионе есть два ключевых внешних игрока: США и Россия.
Такая ситуация была там в начале 70-х – и сейчас она вернулась даже в более выгодной для нас расстановке сил.
И вот почему – тогда СССР выступал как антиколониальная и антимпериалистическая сила. И арабы видели поддержку Москву – не обусловленную никакой коммунистической идеологией, а основывающуюся на общих геополитических интересов: и мы, и они были заинтересованы в ослаблении позиций Запада в регионе. Впрочем, с целом рядом стран региона у нашей страны не было вообще никаких отношений – кроме Израиля (с которым отношения были порваны после войны 1967 года) это была и Саудовская Аравия, и освободившиеся в начале 70-х от англичан монархии Персидского залива. Это была вотчина англосаксов – и они пугали королей и эмиров тем, что «красная Москва» это враг и ислама, и их трона.
Понятно, что никаких антимонархических мыслей у кремлевских лидеров не было - но саудиты, с которыми у СССР были прекрасные отношения до Второй мировой войны, всё же видели в 60-80-е нашу крепкую дружбу с их соседями йеменцами и иракцами, светскими и социалистически настроенными.
С крушением СССР мы потеряли почти всё на Ближнем Востоке – а восстановившиеся в 90-е годы отношения с саудитами не имели развития ни с нашей, ни с их стороны. Ни упавший глобальный вес России, ни наши позиции на Ближнем Востоке не делали нас жизненно важным собеседником для саудовской монархии. Все начало меняться после 11 сентября 2001 года и иракской войны 2003 года. Саудовские принцы стали ездить в Россию, Путин в 2007 приезжал в Эр-Рияд. И еще быстрее все закрутилось в последние пять-шесть лет.
Что же произошло? Мир, в котором было создано саудовское королевство, стал стремительно схлопываться – и даже неторопливым обитателям дворцов в пустыне стало понятно, что королевство завещанное им их отцом Абдель Азизом ас Саудом (а все короли это дети отца-основателя Саудовской Аравии) может не пережить фундаментальной трансформации миропорядка. Саудовская Аравия, ставшая сейчас крупнейшей после Египта по населению арабской страной, возникла в 1926 году под покровительством и проекту англичан – а с 40-х годов шефство над ней взяли американцы. Это не англосаксонская колония – но ее внешняя политика исходила из того, что безопасность королевства гарантируют американцы.
Если Япония и Германия (сильнейшие страны Азии и Европы) были разбиты в войне и оккупированы американцами, и уже вследствие этого даже сейчас обладают ограниченным суверенитетом, то Саудовская Аравия, потенциально сильнейшая страна арабского мира (в силу того, что она образована вокруг Мекки и Медины, двух важнейших святынь ислама), не была никем оккупирована, но также имела ограниченный суверенитет.
Просто потому, что не имела никаких государственных традиций – до 20-х годов это была часть Оттоманской империи, халифата, под властью которого арабы жили несколько столетий. С получением независимости турок в качестве ответственных за внешнюю политику сменили англосаксы – и какое-то время это устраивало всех. Тем более, что саудовских принцев больше ориентировали на соколиную охоту или казино Бейрута, чем на самостоятельную внешнюю политику.&В
Но понятно, что со временем среди многотысячного семейства ас Саудов стала формироваться и национальномыслящая прослойка – которая уже питала и общеарабские, и общеисламские амбиции. Развернутся ей, впрочем, было сложно – королевство постоянно жило в кольце врагов, правили дети отца-основателя, а все глобальные вопросы решали американцы. Которые к тому же умело направляли энергию принцев на борьбу с «врагами правоверных»: например, с СССР в Афганистане.
Впрочем, уже в 90-е саудиты обнаружили, что СССР исчез, Афганистан освобожден от коммунистов, даже Ирак разбит и находится в блокаде, а их страна остается все такой же марионеткой США. Которые ускорили строительство мира по-американски – совсем не соответствующего мусульманским представлениям о правильном мироустройстве. Более того – американцы не смогли продвинутся в решении палестинской проблемы, то есть снять напряжение с самого больного для всех арабских властей вопроса. &В
И тут случилось 11 сентября – когда условный Бен Ладен (саудовский гражданин) ударил по вчерашнему союзнику. Саудитов никто ни в чем не обвинял – да власти и не имели никакого отношения к Бен Ладену – но все стало меняться. Заговорили о войне с «исламским терроризмом» – и Вашингтон тут же разгромил Афганистан, а потом и Ирак. Несмотря на то, что Саддам всегда был нелюбим саудитами, Ирак был все же «братской арабской страной» - и они отказались представлять американцам свою территорию для размещения их войск.
В Эр-Рияде, впрочем, рассчитывали использовать «американскую военщину» для давления, а то и разгрома Ирана. Иран это не просто персы, руководившие в свое время арабами, не просто шииты, противостоящие суннитам, но и страна, которая, как и Саудовская Аравия, претендует на роль лидера всего исламского мира. Но все нулевые годы США лишь обещали разобраться с «ужасными аятоллами», ужесточая санкции и намекая на актуальность военной операции. А потом, уже при президенте Обаме, стали искать выход из иранского тупика &В – чтобы в итоге заключить «ядерную сделку». Саудиты почувствовали себя обманутыми.
Вашингтон стал сдавать своих союзников (вроде президента Мубарака) в ходе «арабской весны» - что тоже напрягало саудитов.&В Параллельно американцы отказались от удара по Асаду во время войны в Сирии – на что саудиты очень рассчитывали.
В итоге в американо-саудовских отношениях сломалось главное – доверие со стороны Эр-Рияда. Там поняли, что США не то что не гарант их безопасности – а скорее угроза ей.
Осенью 2013 года Эр-Рияд открыто стал заявлять о своем недовольстве действиями США.
Через год с небольшим умер король Абдалла – и при новом короле Салмане власть стал забирать его молодой сын Мухаммед. Сначала он был вторым наследником и министром обороны – и в этом качестве уже через полгода после восшествия на престол своего отца прилетел в Москву к Путину. Спустя еще несколько месяцев началась наша операция в Сирии. Из-за нее саудиты откладывали визит короля – но поездки его сына стали регулярными, за два года он четырежды приезжал к нашему президенту. И вот теперь приехал и сам Салман. Чтобы зафиксировать переход Саудовской Аравии на новый уровень – суверенного государства.
Дело в том, что саудиты ищут в Москве не гарантий сдерживания нами Ирана, не договоренностей по Сирии,&В не общей политики на нефтяном рынке. Нет, конечно, их беспокоит и наша дружба с Ираном, и будущее Сирии, и война в Йемене (где мы раньше имели очень сильные позиции), и Ливан, и вопрос палестино-израильских переговоров, и ситуация в Ливии, и Египет – и во всех этих темах нам есть что обсудить с ним.
Но не это главное – точно также, как для нас не самое главное, на какую сумму они купят у нас С-400 (и купят ли вообще), и как долго будут соблюдать договоренности по сокращению нефтедобычи (то есть играть вместе с нами на повышение, а точнее, против падения цен на нефть), и поймут ли то, что мы им предлагаем такую схему, в которой наши отношения с Ираном и&В с Саудовской Аравией будут сглаживать их противоречия, а не обострять их (как это делают англосаксы).
Несмотря на то, что всё это очень важные вещи – есть еще более серьезная тема.
Эта тема – наш общий взгляд на направление развития ситуации в мире. Не на Ближнем Востоке, нефтяном рынке или где-то еще – а в мире в целом. Каким должен быть мир? Если таким, как его представляют себе атлантисты – то понятно, что стратегически нам не по пути. Если другим, многополюсным, построенным на балансе сил и интересов – то нам есть о чем говорить и договариваться.
Какую же позицию занимают саудиты, каким они хотят видеть будущее? Они говорят об этом открытым текстом. Вот цитата из
интервью министра иностранных дел Саудовской Аравии Адель аль-Джубейра «Известиям»:
«Мы одинаково подходим ко многим вопросам мироустройства. Обе страны заинтересованы в уважении международного права, соблюдении принципов суверенитета и невмешательства во внутренние дела. Мы не хотим эрозии национального государства. Мы не хотим, чтобы миром правили негосударственные организации. Обе страны противятся попыткам навязывания чуждых ценностей».
Дальше министр говорил о том, что «есть целый ряд вызовов, с которыми мы можем справиться, работая сообща - это палестино-израильский конфликт, сирийский кризис, Ирак, Йемен, Ливия», и о том, что «политически наши позиции ближе, чем многие думают». Но главное было сказано им в самом начале – «мы не хотим эрозии национального государства. Мы не хотим, чтобы миром правили негосударственные организации». То есть саудиты против глобализации – американской, англосаксонской, атлантической.
Против процесса, который пытаются продвигать те, кого они всегда считали своими защитниками и гарантами своего существования. Точно также против него и Россия – так что у нас есть фундаментальная основа для совместных действий. И это штука дороже нефти, посильнее С-400.