О настоящих (а не мнимых, из пропагандистских телешоу) ценностях россиян говорят два исследования. Первое называется "Заработная плата и эффективность труда". Оно проведено социологом Галиной Леонидовой и опубликовано в 2015 году (Институт социально-экономического развития территорий РАН). Это исследование показывает место материальных потребностей в трудовой мотивации россиян. "По данными Европейского социального исследования, при выборе места работы подавляющее большинство россиян обращало внимание на размер заработной платы (5 место в рейтинге 26 стран-участниц исследования). Вместе с тем в таких развитых странах, как Дания, Швеция, Финляндия, Голландия и Швейцария оплата труда являлась наименее значимым фактором при трудоустройстве: удельный вес респондентов, указавших важность данного условия, варьируется от 52 до 69% (в России 93%). Для населения России стремление найти надёжную работу без угрозы увольнения было отмечено у 89% опрошенных. Размер заработка или продвижение по службе, судя по ответам населения стран, принявших участие в опросе, являлся основным побудителем к эффективному труду у россиян. По данному показателю Россия имеет 1 место в рейтинге (31%). Это является самым высоким результатом среди рассматриваемых стран. Подобного рода ситуация, когда материальные притязания населения доминируют над нематериальными, кроме России, наблюдалась лишь в Эстонии. В развитых европейских странах популярность данного варианта ответа не превышала 6% (от 1% в Дании до 6% в Великобритании)". Следующее исследование - из сборника Института социологии РАН "Россия реформирующаяся. Ежегодник. №15". В нём показано отношение россиян к тем или иным ценностям, исследлуемые были разделены на четыре группы: молодые и возрастные атеисты и православные: "Мнения молодых православных и атеистов разошлись по вопросу о том, нужны ли стране перемены. Православная молодежь скорее за стабильность, тогда как атеистическая — скорее за реформы в экономической и политической жизни страны. Когда речь заходит об идеологической самоидентификации, то выясняется, что свыше половины молодых православных и атеистов и почти половина двух старших групп не имеют постоянных политических убеждений (молодёжь, как правило, меньше интересуется политикой). Среди молодых православных примерно поровну тех, кто отнес себя к либералам и социал-демократам, социалистам; среди молодых атеистов сторонников либералов несколько больше, чем социал-демократов. И в обеих группах по 5–6% идентифицировали себя как националисты, консерваторы или коммунисты, и по 1–2% как центристы и анархисты. В двух старших группах наиболее распространенная самоидентификация — с коммунистами. Между молодыми православными и атеистами раскола по политическим мотивам не наблюдается, а основное сходство заключается в аполитичности большей части обеих групп. Более ярко расхождения, как, впрочем, и сходство, между двумя молодёжными группами проявляются, когда речь идёт о политических идеях, лозунгах. Два лозунга можно назвать консенсусными для обеих молодежных групп, как и обеих старших. Это — «социальная справедливость» и «сильная держава» (последний в группе молодых православных более популярен, чем в группе молодых атеистов). Хотя по предыдущим вопросам получалось, что к равенству, справедливости, коллективизму больше тяготеет группа православной молодёжи, по сравнению с атеистической, однако, рейтинги слов-символов эту тенденцию не подтверждают, поскольку данные термины занимают примерно одинаковые места в обоих рейтингах. Так, «справедливость» на 2-м месте, «равенство», соответственно, на 13-м и 12-м местах, «коллективизм» на 25-м. Восприятие понятия «Запад» и отношение к европейскому образу жизни таковы, что атеистическая молодежь настроена несколько более «проевропейски», чем православная. Такое эмоциональное отношение вполне согласуется с тем, что атеистическая молодежь больше православной склоняется к идее о необходимости провести реформы в стране. Направления политической реформы, с точки зрения этой группы, очевидны: независимость суда, свобода слова, наличие политической оппозиции. Однако атеистическая молодежь в меньшинстве (3–4%), по сравнению с православной (14–15%), что может актуализировать вопрос о выборе в ближайшие годы курса на стабильность в ущерб реформированию (что может представлять угрозу самому существованию российской цивилизации)".
