Вкус с детства. Музыка с детства. Язык с детства. Литература с детства. Потом времени не будет. В нас воспитали с детства нежность, правдивость. И мы, выйдя из школы, получили жизнь в лицо. Но не изменились. Потому что воспитание — сила непреодолимая. Мы знали, что ничего нет ужасней, чем ответить на подлость подлостью. Мы знали, что, если на крик отвечаешь криком, доказать ничего не можешь. Мы чувствовали стеснение (какое хорошее слово), когда видели обнаженного человека. Даже женщину. Даже красивую. Мы чувствовали стеснение, когда видели ругательство на заборе. Хотя мы уже понимали, что забор существует для написания таких слов. А где же еще их писать, не в книгах же. Мы боролись с заборами и из-за этого тоже. И из-за воспитания мы стеснялись предавать и доносить. Кто-то все равно доносил. Но мы не доносили. Кто-то шел работать в КГБ. Кто-то был надзирателем. Кто-то был парторгом. А кто-то учился в высшей партшколе. Мы трусили отчаянно, но не шли туда. И не подписывали писем ни с осуждением, ни с одобрением. Может быть, если бы били... Но пока не били, мы не подписывали. И никакой тут смелости не было. Тут было воспитание. И вообще, мне кажется, что мужество — это не та смелость, которая есть и у бандита, это что-то, связанное с другими людьми. Я люблю краснеющих в дебатах. Попал впросак и покраснел. Не ополчился на всех. Не закричал: «А вот это!» — переводя разговор на другое. А покраснел за то, за сказанное. Довел до конца тему, а не вывел всех из себя. Испытал стыд. Он понял. Отсутствие воспитания помогает говорить. Наличие — слушать. Воспитание отсеивает невысказанное. А значит, освобождает массу времени от пустой болтовни и пустых просмотров. А их отсутствие создает вкус, делает человека умней, молчаливей и приятней. Чем больше вы находите лишнего, тем лучше. Необходимое — для каждого свое.