В старейшем лондонском театре Sadler`s Wells прошла премьера программы с красноречивым названием "Sampled" (товар, выставленный для продажи). Представив танец как продукт, театр доказал, что он - искусство.
В огромной краснокаменной коробке со стеклянным фасадом театра Sadler`s Wells давно прописались танцевально-музыкальные деятели всех разновидностей - от классической труппы Английского национального балета до самых крутых экспериментаторов. А публика здесь, как и во времена основателя театра - тогда Музыкального дома - королевского землемера Сэдлера, стоит перед сценой густой толпой, что немало способствует непринужденности проявления эмоций.
В программе "Sampled" были собраны шесть блистательных коллективов, представлявших самые разные виды танцевального театра - от старушки-классики до новорожденного jump. Начали с самого доступного - с авангарда. Израильтянин Эмануэль Гат с партнером Роем Ассафом в композиции "Зимнее путешествие" на музыку Шуберта представлял "пространственный" танец. На первый взгляд он выглядел совсем несложным: бег, шаги и волнообразные движения корпуса и рук. Но эти исходные общечеловеческие движения были скомпонованы и исполнены так, что рождали чуть ли не галлюцинации. Казалось, эти лысые мужики - могучие, стремительные и пластичные, как животные,- действительно повелевают пространством.
По контрасту сработали корейцы, родоначальники jump - труппа YEGAM Theatre так и назвала свою миниатюру. Jump основан на приемах тхеквондо, акробатике и прочих восточных единоборствах - в сущности, это кино, перенесенное на сцену театра. YEGAM Theatre обыграли национальную фишку с иронией, представив корейский вариант знаменитой американской семейки Симпсонов: дедушка-самодур, забитый папаша, отвязная внучка, пьяненький дядюшка, боевая мамаша. Вся эта орда по велению деда без конца оттачивает боевое мастерство и без конца попадает впросак - то палец папаша себе отрежет, то мамаша лягнет дочку по уху, то дядюшка брякнет кирпич об голову деда.
Труппа Jasmin Vardimon Company в спектакле "Justitia" представляла "физический" театр. Этот очень физиологичный и подчеркнуто брутальный вид танца основывается на движениях, которые даже смотреть трудно, не то чтобы исполнить. Например, танец на коленях, или дуэт, в котором партнер швыряет свою даму, как тряпичную куклу. Юмористический спектакль, в ходе которого над каждым нелепым персонажем устраивалось что-то вроде товарищеского суда с детальным разбором недостатков и достоинств, превратился в трагикомедию с участием всего зала - каждый зритель ощутил себя подсудимым.
На фоне этого живого искусства антиквариат, выложенный на сцену Сэдлерс Уэллс во втором действии торгов, отдавал пылью музейных запасников. Пожилая испанка Эва Эрбабуэна играла роскошным платком, лягала пышный оборчатый хвост платья, раскорячивала короткие ноги и топотала каблучками, стук которых спасительно заглушал ударник,- фламенко в таком варианте выглядело столь же увядающим жанром, как и его знаменитая исполнительница. "Черное" па-де-де из "Лебединого озера", исполненное звездами Американского балетного театра Джулиан Мерфи и Анхелем Корейей, смахивало на заключительную часть корейского jump - отменно исполненные трюки классического экзерсиса так и не сложились в осмысленный танец.
Музейную пыль постарались стереть хип-хопом - его представляли европейские короли этого танца - французы с композицией "Drop it!". Попытка театрализовать уличную импровизацию оказалась помпезной и унылой: битых 20 минут одетые роботами танцовщики избавлялись от своих золотых лат и дискретной пластики механических кукол, завершив все это 32 фуэте на голове в исполнении "главного" робота.
