В понедельник в Колонном зале имени Лысенко Национальной филармонии состоялся второй, заключительный концерт Национального одесского симфонического оркестра под управлением Хобарта Эрла. Кульминацией вечера стала пауза на несколько секунд, которую выдержал зал после окончания Второго скрипичного концерта Евгения Станковича: реквием по прошлому украинской музыки оказался ее лучшим настоящим.
Еще зимой Валентин Сильвестров согласился прочитать в Союзе композиторов цикл лекций. В перерывах между беседами господин Сильвестров ставил записи своей музыки - не отдельные произведения, а полутора-двухчасовые "мегациклы" - и просил публику следить за тем, как из симфонии вырастает вокальный цикл, а из песни - симфония.
По замыслу руководителя Одесского симфонического оркестра Хобарта Эрла в первом отделении второго гастрольного вечера оркестра без перерыва должны были исполняться Симфониетта и Второй концерт для скрипки с оркестром еще одного живого украинского классика - Евгения Станковича. Но сделать "мегацикл" с филармонической публикой дирижеру не удалось: сразу после окончания Симфониетты зал разразился аплодисментами и заставил композитора выйти на поклоны.
Симфониетта "in moda collage" - одно из самых ранних симфонических сочинений композитора (партитура была окончена в 1971 году), блестяще сделанное и при этом как бы наигранно ученическое. Лукавое подражание Прокофьеву, буквальное цитирование большим симфоническим оркестром фортепианной прелюдии Баха - будто откуп прошлому за право идти дальше. Яркие авторские монологи, не понимать которые значит не понимать Станковича, и ни одного намека на вторую волну неофольклоризма, накрывшую в те десятилетия украинскую композиторскую школу вместе с лучшими ее представителями.
Во Втором скрипичном концерте Евгений Станкович отделил свой монолог от оркестровой массы и поручил авторский голос великолепному украинско-британскому скрипачу Дмитрию Ткаченко. После премьеры Концерта в сентябре 2006 года (тогда господин Ткаченко выступал в сопровождении Национального симфонического оркестра под управлением Владимира Сиренко) о нем заговорили как о "второй Шестой симфонии Чайковского" (один важный штрих: в трехчастном цикле медленными являются крайние части, но даже средняя с трудом воспринимается традиционным Allegro). О чем хотел сказать Евгений Станкович, лучше, конечно, услышать, но можно и предположить: он, как и Николай Леонтович в "Дударыке", отпевает прошлое украинской музыки и радикально популярный у композиторов в советское время западноукраинский фольклор (Евгений Станкович родом из Закарпатья), и массы его профессиональных эксплуататоров, и себя в их числе.
Конфликт прошлого с настоящим здесь нагляден до неприличия: истовые риторические монологи скрипки, подкрепленные оркестровыми tutti, в какой-то момент сменяет наигрыш, порученный той же скрипке. Трагизм настоящего, тени прошлого, потрясающее соло Дмитрия Ткаченко и понимание оркестра заставили зал между затуханием последних обертонов струн и началом продолжительной овации в абсолютном молчании пережить семисекундный катарсис, достойный античной трагедии. Поэтому Евгению Станковичу совсем не обязательно читать лекции о себе, и на вопрос журналистов "почему вы не пишете так, как пишут сейчас молодые" он может себе позволить ответить: "Потому же, почему слон не ест вату. Не люблю".
Второе отделение вечера Одесский симфонический оркестр закрыл Третьей, "Героической" симфонией Людвига ван Бетховена, который намеревался посвятить это произведение Наполеону. Во второй его части звучит траурный марш разочарования в гении, который не смог отказаться от трона императора. Но даже такая трагедия, как крах иллюзий, способна породить прекрасную музыку.
