Настойчивые попытки стран Прибалтики пересмотреть результаты Второй мировой войны вызывают негативную реакцию не только России, но, как выясняется, и Израиля.
Иерусалим озабочен проявлениями в Литве антисемитизма, граничащего с нацизмом, и преследованиями бывших партизан-евреев.
Этому вопросу вчера уделили особое внимание на заседании Кнессета. Инициатором обсуждения выступила фракция "Наш дом Израиль". С докладом к парламентариям обратился депутат Кнессета Роберт Илатов, курирующий парламентские связи со странами СНГ, и член межпарламентской группы "Израиль - Литва". В основу доклада легли эксклюзивные публикации портала IzRus о вызове на допрос в литовскую прокуратуру Фани Бранцовской. Ветерану партизанского движения вменяется в вину участие в годы Второй мировой войны в боевых действиях против литовских националистов. Еврейская община Литвы обеспокоена тем, что, по их сведениям, местная прокуратура подготовила список бывших партизан, которых вскоре тоже ожидают допросы.
Парламент Израиля в первую очередь интересует судьба ветеранов-евреев. Депутаты, основываясь на сообщениях литовской еврейской общины, подозревают, что списки прокуратуры прибалтийского государства формируются по национальному принципу. При этом отдельное недоумение вызывает тот факт, что тех, кто сотрудничал в годы войны с нацистами, литовские силовики на допросы не вызывают. Однако справедливости ради стоит сказать, что в ходе обсуждения этой темы в Кнессете звучали призывы дать оценку действий литовских властей в отношении всех советских ветеранов, независимо от того, идет ли речь о евреях или не евреях. В отношениях Израиля и России (а прежде СССР) были разные периоды, однако здесь всегда подчеркивали уважение и признательность стране, внесший решающий вклад в победу над гитлеризмом.
Показательно, что парламентариев Кнессета поддержало и Министерство иностранных дел Израиля. Заместитель министра Маджали Уахабэ сообщил, что литовская прокуратура ранее обращалась с запросами в адрес израильского Минюста с просьбой оказать содействие в расследовании преступлений одного из ветеранов. Старику инкриминировали "причастность к убийствам литовцев в качестве партизана". Но инициаторами предъявления обвинения являлись не официальные власти Литвы, а одна из литовских газет и местный Центр расследования преступлений КГБ. Министерство юстиции просьбу литовцев отвергло и потребовало закрыть дело против ветерана. К этому требованию Вильнюс остался глух. Более того, Литва продемонстрировала определенный цинизм в расчете на сотрудничество с Иерусалимом, предложив изменить статус партизана с обвиняемого на свидетеля-соучастника.
Контакты между министерствами иностранных дел и министерствами юстиции Израиля и Литвы продолжаются до сих пор. Иерусалим не намерен отдавать на судилища ветеранов, боровшихся с фашизмом и нацизмом, в какой бы стране те ни проживали. Но, судя по поведению литовских правоохранительных органов, предостережения Москвы и Иерусалима от попыток переписать историю Второй мировой войны, на Вильнюс не действуют. Националистические элементы нынче в почете в суверенной Прибалтике. Однако все большее количество стран пока еще в самой мягкой форме выражают свое недоумение попыткам литовцев, латышей и эстонцев фальсифицировать историю, ведь иначе трудно оценить ту кампанию, которая развернулась в прибалтийских республиках. Впрочем, желающих ревизовать историю Второй мировой и Великой Отечественной войн хватает в любой стране.
МИД Израиля и Кнессет намерены привлечь внимание к ситуации в Прибалтике Европейского союза и Соединенных Штатов, а также разработать комплекс практических мер по оказанию давления на Литву.
К сожалению, стороны имеют разные корыстные мотивы для консервации болезненного состояния Литвы, Латвии и Эстонии. Договориться России, США и ЕС о совместных действиях по пресечению фашизации Прибалтики до сих пор не удавалось. Лишь иногда соглашаясь признать частные проявления национализма и антисемитизма, мировое сообщество в целом далеко от желания противостоять распространению заразы. По сути, простые люди преклонных лет, да и молодые поколения остаются заложниками большой политики, где нет места сантиментам.
