Москва, Июнь 25 (Новый Регион, Алексей Усов) – Выставка победителей World Press Photo добралась до России. В Москве в Центре современного искусства «Винзавод» с 27 июня открывается экспозиция снимков-победителей самого престижного конкурса в фотожурналистике. Фоторепортеры отмечают: World Press Photo – конкурс не фотографий, а тем. Существует мнение, что результаты WPP – это мир глазами американских СМИ-редакторов, и подборка победителей WPP отражает популярные политические интонации в мире не меньше, чем Пулитцеровская премия США. Хотя, если верить критикам, утверждающим, что в фото, получившем гран-при WWP-2008 «отсутствует смысл вообще», то получается, что политические убеждения западной публики нуждаются в надежных «костылях».
«Фотографией года» на World Press Photo-2008 стала работа британца Тима Хезерингтона. На ней изображен американский солдат, отдыхающий в бункере на востоке Афганистана. Председатель жюри WPP Гари Найт, комментируя работу победителя, говорил о том, что фотография Хезерингтона символизирует собой изнеможение одного человека и целой нации, а еще о том, что необходимо прилагать усилия для того, чтобы люди замечали плохое. Тоже самое, с тем же апломбом, сказать и о портрете экс-президента Путина, завоевавшем первое место в категории «портрет» – «усталость одного человека и усталость нации» – потому что на портрете, по крайней мере, изображен сам тогда еще «лидер нации», уставший, похожий на «голубую рекламу Газпрома» или не похожий на человека вообще.
Критики отмечают, что в обоих снимках нет внятного содержания, а проблема заключается в том, что содержание фотографии навязывается и интерпретируется скорее политиками, чем самими фотографами. В итоге: много раз увиденная фотография на страницах масс-медиа приобретает уже совсем иной смысл, чем он был (если был вообще), когда фотограф делал этот кадр.
В «главной» фотографии 2008 года с солдатом просто отсутствует смысл вообще, пишет фоторепортер и колумнист Олег Климов (работал почти во всех «горячих точках» бывшего СССР) на портале photographer.ru. Если не видеть всю серию, а только главный кадр, то очень сложно даже сказать, что американский солдат действительно устал. Каждый фотограф знает, как случаются подобные кадры. В нем нет ничего, что было бы действительно новым (даже отсутствие резкости), что заслуживало бы мирового внимания с точки зрения фотографии… и, самое главное, в нем нет того содержания, которое навязывают этому кадру жюри и политическая общественность.
В этом кадре, точнее, в подсознании зрителя, есть рассказанная ранее «литературная» история погибшего американского солдата в том же месте и в том же бункере «Рестрепо», и делается намек, что история с американским солдатом может повториться... Действительно может. Но если повторение истории является фарсом, то попытки из фарса сделать документальную историю называются спекуляцией и обманом. То же относится и к портрету Владимира Путина. Нужно знать контекст западной СМИ-истерии, чтобы понять эту фотографию. Безусловно западный читатель видит в ней «советскую угрозу», а не то же, что мы. То есть, по большому счету – это уже не фотожурналистика. По крайней мере, Пулитцеровская премия этого года агентству Reuters за фотографию японского журналиста, убитого военными при разгоне демонстрации в Мьянме кажется более адекватной и тематически, и своим собственно фотографическим содержанием.
Российские фоторепортеры среди победителей конкурса практически не представлены. 3 место в категории «Повседневная жизнь» получил российский мастер Владимир Вяткин за снимок человека-легенды Игоря Моисеева с женой.
Фотограф и критик Валерий Нистратов, в частности, работавший в Афганистане отметил, что «современная российская фотография слабо пока еще вписывается в стандарты WPP, так как документальные фотографы не думают «категорией фотоистории» и мало путешествуют по миру, освещая мировые темы. Связано это с ограниченностью СМИ территорией СССР (в лучшем случае). Мир, проблемы Африки, Палестины, Ирака – не место для публицистики современных российских фотожурналистов. Никто их туда не посылает и материала их оттуда никто не ждет. Наш удел все еще – живописание Провинции (это, кстати, не так уж и плохо). Озабоченность мировыми проблемами – тем более в прессе – появится тогда, когда появятся экономические и другие интересы России в странах отдаленного мира (в Африке, например), с военным участием и ответственностью за население, которое мы колонизируем или приручим».
