Всего с 1948 года проведено более 20 операций ООН, при этом их осуществление никак не оговаривается и не регламентируется Уставом ООН. Решение на проведение операции принимает Совет Безопасности ООН в соответствии со своей обычной процедурой (для принятия решения необходимо не менее девяти голосов «за» при условии, что ни один из пяти постоянных членов не голосует против). При этом на осуществление операции должно быть получено согласие конфликтующих сторон, причем они должны заявить о готовности оказывать содействие проведению операции. Силы и средства для проведения операции государства — члены ООН выделяют на добровольной основе. Непосредственно за организацию операций отвечает заместитель генсека ООН, по традиции — представитель Великобритании. Командующий контингентом назначается генсеком с одобрения Совбеза из числа генералов одной из стран-участниц. Личный состав сил ООН вооружается легким стрелковым оружием, которое может быть использовано для самообороны и при нападении на объекты сил ООН. За комплектование и оснащение подразделений отвечают ВС страны, к которым принадлежит данное подразделение. Военные наблюдатели (офицеры) осуществляют свои функции без оружия и действуют в одиночку либо небольшими группами.

Финансирование операций осуществляется в основном из сумм обязательных взносов государств на специальный счет ООН (сверх регулярных взносов в бюджет ООН). Собранные средства используются для компенсации расходов стран — участниц операции. Сумма компенсации на одного наблюдателя, как правило, превышает 100 долларов в сутки, на солдата — 30—40 долларов в сутки. При этом размеры денежного довольствия военнослужащим определяет сама страна-участник.

Установленная схема означает, что операция проводится только в том случае, когда участники конфликта сами уже не способны продолжать войну и ищут «приличный» выход из ситуации. Таковым оказывается привлечение войск ООН. Если у сторон вновь возникает желание воевать, то контингент ООН ни в коем случае не является препятствием для этого. Так, миссия ООН, размещенная в Ливане, на Синайском полуострове и Голанских высотах после первой арабо-израильской войны, не предотвратила ни одну из последующих войн (1956, 1967, 1973, 1982 годов), дополнительная миссия в Ливане не помешала продолжению гражданской войны и вторжению войск Сирии и Израиля в эту страну. Миссия в Кашмире не помешала Индии и Пакистану вести крупномасштабные войны в 1965 и 1971 годах и перманентные столкновения в течение всего периода с 1947 года. Миссия ООН на Кипре не предотвратила войну 1974 года и фактический распад страны. Миссия в Анголе, проводившаяся с 1991 года, была выведена из страны в 1998 году в связи с возобновлением гражданской войны, которую миссия была призвана предотвратить. В 2002 году война закончилась победой правительственных войск, но «мировое сообщество» было тут совершенно ни при чем.

С другой стороны, участие в операциях ООН стало хорошей кормушкой для некоторых стран, ВС которых начинают «работать» не столько для обороны своих государств, сколько для «обслуживания» ООН. Это, например, Пакистан, Ирландия, Непал, Бангладеш, Уругвай, Кения, отчасти страны Скандинавии, которые во многом являются тыловой базой и центром подготовки контингентов ООН. Такие страны, как Фиджи и Гана, передают в состав контингентов ООН до трети своих сухопутных войск. По тому же пути пытаются идти сейчас страны Балтии, создавшие Балтбат — общий батальон миротворческих сил, по одной роте от каждой страны.

Неэффективность такого рода операций достаточно очевидна. Реальную пользу могут принести лишь операции по принуждению к миру, то есть силовое вмешательство в конфликт с целью его прекращения. Первым опытом такой операции формально стала корейская война 1950—1953 годов, когда силы ООН отразили агрессию КНДР против Республики Корея. В то время СССР и Китай бойкотировали заседания Совбеза (то есть Китай ничего не бойкотировал, его место занимал Тайвань, а СССР бойкотировал в поддержку Китая), поэтому США и их союзники провели операцию под флагом ООН. Правда, считать ее миротворческой, в общем, затруднительно — она очень быстро превратилась в нормальную войну.

Затем (после осознания советским руководством бессмысленности бойкота) такие вещи стали принципиально невозможны из-за непримиримых разногласий между постоянными членами Совбеза, всегда готовыми воспользоваться правом вето. Поэтому следующее «принуждение к миру» случилось только по окончании холодной войны. Под флагом ООН были проведены операция «Буря в пустыне» по освобождению Кувейта от иракской оккупации (успешно) и операция «Возрождение надежды» по прекращению гражданской войны в Сомали (неудачно, контингент втянулся в войну, понес серьезные потери и вынужден был эвакуироваться).

Еще одним примером принуждения к миру и фактического оформления уже воевавшего контингента как войск ООН стала миссия в Сьерра-Леоне. Гражданская война в этой стране шла с 1991 года, при этом на стороне правительства выступали войска из соседних Нигерии и Гвинеи. Главной целью войны был контроль над месторождениями алмазов, бокситов и титана. В мае 1997 года правительство страны было свергнуто в результате военного переворота, однако Нигерия фактически начала полномасштабную войну против новых властей, заручившись поддержкой ООН и Организации африканского единства. В 2000 году в страну был направлен контингент ООН, причем треть его составляли войска тех стран, которые воевали тут и раньше без всякой ООН, — Нигерии и Гвинеи.

Только в этой миссии принимал участие российский контингент в количестве одного батальона ВДВ и звена боевых вертолетов Ми-24. По свидетельству очевидцев, российские десантники отличались исключительно высокой эффективностью, по сути, только они и были реальными миротворцами, способными принуждать воюющие стороны к миру. Отправка контингента в Сьерра-Леоне, видимо, объясняется интересом к объекту войны — полезным ископаемым. «Русский алюминий» интересовался западноафриканскими бокситами, а АЛРОСА — алмазами.

С тех пор в рамках ООН Россия больше нигде не воевала. Сегодня мы можем наблюдать очередной пример «миротворчества»: самый крупный в истории операций ООН, 17-тысячный, контингент на востоке ДРК (бывший Заир) стоически наблюдает за разрастающейся гражданской войной, которую обязан предотвращать.

Можно предположить, что в дальнейшем роль ООН в процессе миротворчества будет стремиться к нулю. В лучшем случае эта организация будет действовать на второстепенных направлениях и формально одобрять деятельность чужих контингентов.