Существует предположение, что Китай выглядит оптимальным партнером в решении Россией задачи подъема Сибири и Дальнего Востока, поскольку природные ресурсы с этих территорий имеет смысл разрабатывать, только если они будут отправляться в Китай. С другой стороны, только на Россию может ориентироваться возрождаемая сейчас старая промышленная база северо-востока Китая, созданная при помощи Японии и СССР в 30-е и 50-е годы. Фактически, однако, из подобного предположения следует, что Сибирь и Дальний Восток рассматриваются как сырьевые придатки Китая и одновременно рынки сбыта для его товаров, не находящих спроса в более развитых странах. В связи с этим вице-президент Китайского института международных проблем Жуань Цзунцзэ указывает на то, что Россия не желает быть сырьевой базой, а Китай хочет увеличить импорт энергоресурсов и экспорт высокотехнологичной продукции. Россия считает, что может участвовать в модернизации предприятий северо-востока Китая, однако большинство этих предприятий предпочли бы приобретать оборудование на Западе.

Рост сырьевой ориентации российского экспорта в Китай является стабильной тенденцией. Так, объем поставок лесоматериалов за 2001—2005 годы вырос на 33%, быстро растет также доля нефти и нефтепродуктов. Зато доля машин и оборудования в экспорте РФ в КНР упала ниже 2%. В китайском экспорте в Россию, наоборот, растет доля машин и оборудования, она уже превысила 50%.

Суммарная доля древесины в экспорте Читинской области в Китай выросла с 0,9% в 1995 году до 87,8% в 2002 году. Экспорт древесины вырос с 10,3 до 1287,4 тыс. куб. м, при этом цена упала с 82,56 до 43,5 доллара за кубический метр. Резкий рост зависимости Читинской области от торговли с Китаем привел к потере из-за этого связей с другими странами, превращению Китая в монопольного покупателя древесины, диктующего цены. При этом вся деревообработка находится на территории Китая. В Приморье ежегодно нелегально вырубается около 1,5 млн куб. м древесины.

Китай ориентируется на создание в России предприятий со своей 100%-ной собственностью, ориентированных на вывоз всей продукции в Китай. Еще в начале 90-х отмечался продуманный и целенаправленный характер действий китайской стороны на российском направлении. Во второй половине 1992 года правительство пограничной провинции Хэйлунцзян по согласованию с Пекином приняло решение о содействии своим торгово-промышленным компаниям на рынках Дальнего Востока России. Для предприятий провинциального уровня, выходящих на дальневосточный рынок, предусматривалось право на пятилетнюю беспошлинную деятельность, не облагаемую налогом.

Бартерная торговля поддерживалась в связи с тем, что ей могли заниматься социальные низы, а Россия становилась рынком для торговли низкокачественными товарами, которые больше нигде сбыта не находили. Эта торговля принесла китайской стороне огромную прибыль и была крайне неравноправной для России. Такой характер торговли очень сильно способствовал ее криминализации и поддержанию теневого сектора экономики России.

После прекращения бартерной торговли в 1996 году китайские компании приграничной торговли получили от руководства КНР разного рода льготы. Эти компании действуют скоординированно против разобщенных российских компаний. Российским бизнесменам в Китае очень сложно получить даже открытую информацию, поскольку китайская сторона этому всячески препятствует. Китайцы же легко создают в России предприятия со своей 100%-ной собственностью и начинают фактически торговать сами с собой.

Существуют многочисленные примеры и формы незаконной деятельности (подпольные банки, изготовление фальшивых документов, контрабанда, браконьерство, распространение наркотиков). Практически любую сферу деятельности на территории России китайцы развивали в первую очередь в теневой направленности, что позволяло им получать большую прибыль, чем легальные формы бизнеса. Китайские преступники имеют возможность свободно покинуть Россию, на их место прибывают новые. Ни в одной стране китайцы не имели и не имеют таких либеральных условий для своей деятельности, как в России. Например, китайские турфирмы имеют возможность обслуживать китайских туристов и на российской территории. Это очень сильно способствует нелегальной миграции. В самом Китае эти люди никакого наказания не несут. Диаспоры берут на себя ответственность за отправку пойманных нелегалов в Китай, что ведет к росту коррупции и превращает диаспору в элемент государственного регулирования. Важнейшей целью внешней политики китайского государства является создание крупных, экономически и политически влиятельных, национально и социально замкнутых колоний этнических китайцев. Китайские правоохранительные органы уже начали вести самостоятельную деятельность на территории России.

О том, как китайская сторона видит экономические отношения между РФ и КНР, в частности приграничную торговлю, можно судить, например, по статье начальника управления пограничной торговли провинции Хэйлунцзян Цай Кайфу.

«Различные компании не должны противодействовать друг другу, важно сотрудничать и взаимодействовать, преодолевать трудности сообща. Нельзя блюсти только свои частные интересы в ущерб интересам государства».

«Важно поощрять крупные и средние предприятия на перемещение оборудования, техники, рабочей силы в страны СНГ, создание совместных предприятий и предприятий с 100%-ным китайским капиталом».

«Следует поддерживать тесные связи с исследовательскими отделами провинциального парткома и правительства, а также представителями научно-теоретической сферы с целью получения теоретического обоснования для приграничной торгово-экономической деятельности. С другой стороны, важно также укреплять наши связи с посольствами и консульскими учреждениями за рубежом, с иностранными административными ведомствами, информационными органами и судебными инстанциями, с тем чтобы внешнеэкономическая деятельность пользовалась их поддержкой, получала от них указания и имела информационное и юридическое обеспечение».

Очевидно, что внешнеторговая деятельность китайских предприятий находится под жестким государственным контролем (вплоть до «получения указаний») и действует в рамках единой государственной стратегии.

Президент АОН провинции Хэйлунцзян Цюй Вэй считает, что необходимо объединить усилия двух стран для освоения нефтяных и лесных ресурсов, определив эту задачу как важнейшую для правительств обеих стран. Необходимо «удовлетворить неуклонно растущие потребности Китая в нефти и лесе». «России следует проводить льготную политику по отношению к Китаю в плане участия Китая в освоении восточных районов, поощрять китайских предпринимателей еще активнее внедряться в восточные районы, принимать участие в освоении запасов нефти, природного газа, леса и других природных богатств». Китай готов предоставить несколько сот тысяч свободных лесорубов, чтобы в 10 раз увеличить поставки леса из России в Китай, поскольку сам Китай вырубки сократил по экологическим соображениям, а его потребности при этом растут. За поставки древесины Россия может получить до 10 млрд долларов. Еще 10 млрд долларов РФ, по мнению Цюй Вэя, должна получить за то, чтобы 1 млн китайских крестьян обрабатывал 10% российских пахотных земель. Поскольку Сибирь слабо заселена, «выходом из положения могло бы быть использование качественной, дешевой и многочисленной китайской рабочей силы для участия в освоении обширных районов восточной части России». «Россия нуждается не в десятках или сотнях тысяч, а в миллионах китайских рабочих рук в интересах развития своей экономики». Предлагается, чтобы российское правительство поставило на повестку дня вопрос о принятии политики, поощряющей приезд китайской рабочей силы в Россию, создавало соответствующее общественное мнение, благосклонное отношение к появлению китайской рабочей силы на российском рынке.

Директор Института России Хэйлунцзянского университета Ли Чжуаньсюнь отмечает низкую емкость товарного рынка Дальнего Востока из-за слабого развития экономики и небольшой численности населения. «Преследуя цель освоения товарного рынка Дальнего Востока, мы не должны ограничиваться только торговлей. Для освоения товарного рынка Дальнего Востока необходимо применять стратегию «выхода», что означает поощрение участия китайских предприятий в разработке природных ресурсов на территории России и строительства заводов по переработке сырья».

Хань Фэн представляет себе российско-китайское сотрудничество следующим образом: «В технико-экономическом сотрудничестве необходимо широко использовать китайскую рабочую силу и технологии, российские ресурсы и капиталы третьих стран, осуществлять глубокую переработку российского сырья, превращая его в готовый продукт. Особое внимание следует уделить использованию китайской рабочей силы для освоения земельных и лесных ресурсов России».

В целом внутриэкономические проблемы Китая его руководство планирует решать за счет привлечения дешевых природных ресурсов России и практически бесплатного использования разработок российских научных и производственных баз. После вступления Китая в ВТО его производители активно захватывают российские рынки потребительских товаров в качестве монополистов, диктуют России невыгодные условия контрактов, игнорируя ее интересы. Российская сторона не готова к конкуренции с китайским бизнесом, который пользуется эффективной налоговой и финансовой поддержкой своего государства.

Хорошо скоординированная деятельность китайских экономических субъектов направлена на выкачивание из России ее природных и интеллектуальных ресурсов, альтернативные варианты экономического сотрудничества являются откровенно иллюзорными.