Турция, превратившаяся в постсоветский период в главную всероссийскую здравницу, является между тем чрезвычайно интересным политическим феноменом. В его основе — почитание Мустафы Кемаля Ататюрка, который после поражения страны в Первой мировой войне и потери ей более чем половины своей территории заставил Турцию вступить на путь модернизации и европеизации. Умерший семь десятилетий назад Ататюрк продолжает рассматриваться в стране, по сути, как святой и непогрешимый.
К настоящему времени Турция входит в двадцатку крупнейших экономик мира, являясь самой экономически развитой из исламских стран. Впрочем, называя Турцию исламской, надо всегда делать поправку на кемалистский секуляризм. Светский характер государства — один из основных заветов Ататюрка, на страже которых стоит армия. Армия эта является второй в НАТО (после США) по численности личного состава и количеству боевой техники. Правда, значительная часть техники турецких ВС (особенно сухопутных войск) является устаревшей и современным требованиям не отвечает. В то же время армия имеет высокий уровень боевой подготовки и значительный боевой опыт, приобретенный в многолетних боях с курдскими повстанцами. Но главное — очень высокий авторитет армии в обществе и ее исключительно важная роль в политике.
Военная угроза с юга в ее классическом смысле является для России достаточно виртуальной. Тем не менее от некоторых стран угроза исходить может. Она представляет собой сочетание наличия ракетного и даже ядерного потенциала с поддержкой разного рода «подрывных элементов» внутри самой России или в странах, с которыми Россия граничит и которые входят в сферу ее особых интересов.
Читать дальшеВ начале ХХI века в стране начали происходить заметные политические перемены. В 2002 году на парламентских выборах победу одержала Партия справедливости и развития, созданная на базе ранее распущенной исламистской Партии благоденствия. ПСР, соответственно, также имела репутацию исламистской. Однако период ее правления был отмечен невиданным экономическим ростом и победой над терзавшей страну многие годы гиперинфляцией. Одним из своих главных приоритетов ПСР назвала вступление в Евросоюз. В итоге в 2007 году партия еще более убедительно выиграла парламентские выборы, получив 46,6% голосов (в 2002-м — 34,28%).
При этом, впрочем, некоторая исламизация в стране действительно происходит, ее можно там заметить невооруженным глазом. Например, по увеличению количества женщин, одетых в исламском стиле, на улицах даже предельно светского и европеизированного Стамбула (в 1995 году, по наблюдениям автора, таковых почти не было, в 2005 году они встречались постоянно). Именно принятый в 2007 году голосами депутатов от ПСР закон о разрешении носить хиджабы студенткам вузов был воспринят армией и значительной частью общественности как покушение на светские устои государства. Генпрокурор Турции после этого подал иск в Конституционный суд страны с требованием запретить ПСР, однако суд ограничился наложением на партию денежного штрафа.
Во внешней политике исламизация проявилась, в частности, в том, что в 2003 году Турция отказалась поддержать американское вторжение в Ирак. Анкара запретила Вашингтону использовать находящуюся на юго-востоке страны военно-воздушную базу Инджирлик для нанесения ударов по Ираку. А 4-й механизированной дивизии США, которая должна была вторгнуться в Ирак с севера, из Турции, пришлось после турецкого запрета две недели плыть на транспортных судах вокруг Аравийского полуострова, в результате чего она просто опоздала на войну.
Нынешняя ситуация в стране характеризуется противостоянием ПСР, по-прежнему пользующейся значительной поддержкой населения, и светских кругов (в первую очередь интеллигенции и генералитета). Летом 2007 года началось расследование деятельности тайного общества «Эргенекон», которое якобы планировало в стране военный переворот. В него входили генералы, журналисты, ученые и политики, недовольные деятельностью ПСР по исламизации страны. В настоящее время идет суд над членами «Эргенекона», при этом наблюдатели отмечают явные натяжки, имеющиеся в деле.
Сегодня Анкара заинтересована в том, чтобы принять активное участие в формировании новой конфигурации безопасности Большого Кавказа. Провозгласив одной из своих стратегических целей европейскую интеграцию, Турция Эрдогана пытается также сыграть роль форпоста ЕС в проблемном регионе.
Читать дальшеТурция сегодня совершенно очевидно не является проводником политики США на Ближнем Востоке, коим была еще 10 лет назад (дополнительную напряженность в отношения Вашингтона и Анкары вносит их прямо противоположный взгляд на курдскую проблему). Ее целью пока остается вступление в ЕС, где она займет первое место по численности населения и седьмое по размерам экономики. Кроме того, важнейшим козырем Анкара считает свою армию, которую она, по сути, предлагает сделать армией ЕС (по крайней мере если говорить о сухопутных войсках). Поскольку для европейских стран содержание ВС становится всё более обременительным («Частный корреспондент» писал об этом в статьях «Единство и борьба противоположностей», «Агрессивный империалистический блок», «Украшение флота»), мощная, боеспособная и неприхотливая армия Турции была бы для Евросоюза хорошим вариантом в качестве заменителя европейской армии.
Возможность приема Анкары в ЕС стала одним из самых дискутируемых вопросов внутри Евросоюза. В последнее время в эту организацию были приняты страны, коих, пожалуй, пока можно было бы оставить за пределами ЕС (в первую очередь речь идет о Болгарии и Румынии). Это вызвало некоторую аллергию на дальнейшее расширение Евросоюза. А уж возможность приема в ЕС страны с 80-миллионным мусульманским населением порождает в Европе даже некоторый ужас. Там уже и так мусульман хватает и проблем, связанных с ними, тоже.
С другой стороны, некоторые эксперты считают прием Турции в ЕС вливанием свежей крови, учитывая размеры и темпы роста ее экономики, молодость и энергию населения. Кроме того, европеизированные турки могут в каком-то смысле даже погасить исламизацию Европы, происходящую путем роста арабского населения (причем европейские арабы часто больше склонны к экстремизму, чем их соотечественники, оставшиеся на родине). Ну и аргумент с армией тоже немаловажен.
Российско-турецкие отношения очень неоднозначны. В 90-е годы Москва всерьез опасалась пантюркистских устремлений Анкары, направленных на подрыв территориальной целостности РФ (подробнее об этом — в статье «Пантюркизм: мечта, миф и реальность»), проникновения Турции на Кавказ (подробнее — в статье «Турция возвращается на Кавказ»), где наши интересы входили в прямое противоречие с турецкими (особенно в связи с карабахским конфликтом, в котором Анкара поддержала Баку, а Москва — Ереван), ее вмешательства в чеченскую проблему. Карабахская война могла привести к прямой военной конфронтации между Россией и Турцией, учитывая наличие на территории Армении группировки российских войск, самой сильной за пределами РФ.
С другой стороны, в те же 90-е очень существенно укрепились экономические связи между Россией и Турцией, что само по себе снизило возможность политического и военного конфликта.
Совершенно неожиданный аспект нашим отношениям может придать дело «Эргенекона». Один из главных обвиняемых по этому делу, генерал Сенер Эруйгур, возглавляющий влиятельное Общество мысли Ататюрка, открыто призывал руководство страны выйти из НАТО, войти в ШОС и создать военный альянс с Россией и Ираном. Другой обвиняемый, глава Турецкой рабочей партии Догу Перинчек, не раз бывал в России, тесно сотрудничал с лидером Евразийского движения Александром Дугиным. А генерала Левента Эрсеза, бывшего главу департамента разведки жандармерии, арестовать не удалось, потому что он скрылся в России. Соответственно, начались разговоры о том, что «Эргенекон» находился чуть ли не под контролем российских спецслужб.
После распада Советского Союза одной из наиболее распространенных геополитических страшилок стала идея о растущем влиянии Турции на тюркские республики Центральной Азии, Азербайджан и субъекты РФ со значительным тюркским элементом.
Читать дальшеСейчас очень трудно сказать, приведет ли это к серьезному ухудшению российско-турецких отношений. Сегодня Турция переживает переломный момент в своей истории. Вернуться к особым отношениям с США, идти в ЕС, сближаться с Россией, становиться региональной сверхдержавой на Ближнем Востоке и Кавказе — выбор Анкары очень широк. А потенциал — очень высок.