Новый альбом группа Radiohead выложила в 2008 году в Сеть практически бесплатно. «Поистине новый подход к музыкальной индустрии!» — твердят в музыкальных рубриках продвинутых журналов. Пару лет назад все шумели по поводу Pixies, которые после концерта продавали посетителям записи только что прослушанного мероприятия. И никому невдомек, что то же самое еще за четыре года до Pixies проделали на севере Бразилии. И речь не об андеграунде и концептуальных изысках, не о позиции политически сознательных музыкантов, а о вполне себе китчевом, до не приличия попсовом музыкальном направлении, которое именуется технобрега.

«Брега» в переводе на русский и есть китч, нечто несуразно яркое, жутко цветастое, вплоть до эпилептических припадков, которые и не замедлят последовать, если вы и вправду возьметесь серьезно слушать это латиноамериканское поп-чудовище. Попробуйте представить распоследнюю латиноамериканскую попсу, в которой усатые гитаристы в нелепых шляпах заменены синтезаторами, звучащими а-ля демопесня на детском синтезаторе, или вообразите ремикс популярного в США трека с вырезанным из него басом и барабанами, вместо которых на тех же пресловутых синтезаторах сыграна ритм-партия в карибском стиле. Короче, если ваша подруга любит Gnarls Barkley, а вы хотите довести ее до слез, поставьте брега-ремикс на этот трек. Может быть, я неправ: любительницам латиноамериканских сериалов и поклонникам зажигательных латиноамериканских танцев эта музыка может прийтись по вкусу. Но к черту музыку! Самое что ни на есть интересное во всей этой истории — то, каким образом эти ребята зарабатывают деньги, как всё это вообще может существовать.

Для начала отметим, что ни один из исполнителей бреги ни разу не выпускался на мейджор-лейбле, которые, казалось бы, захватили уже всю музыку в этом мире. Вся брега-индустрия — это кустарщина чистой воды, созданная в соответствии с идеалами панка, — маленькие домашние студии, собранные одним человеком. И никаких тебе юристов и контрактов. Причины полной апатии акул от музыкального бизнеса совершенно прозрачны: ни один брега-исполнитель и тем более продюсер не заработал ни песо на продажах записанного в студии альбома. После того как трек готов, продюсер лично идет на рынок и отдает его первому попавшемуся пирату — парню с лотком, полным нелегального софта и голливудских фильмов, вроде тех, что обитают в московских переходах. Уличный продавец уже самолично нарезает и продает диски. Как правило, на одном диске может быть 300—500 MP3-записей. Лоточники — лучшие друзья брега-артистов, ведь они являются главными (часто — единственными) промоутерами их произведений.

Но всё это — обычная будничная деятельность. Главное происходит в выходные. Каждый уик-энд технобрегеры устраивают громадные рейвы на 5 тысяч человек. Огромные толпы народа слетаются со всех окрестностей на призывные звуки гигантских саундсистем. Зализанные гелем латиноамериканские гопники, знойные бразильские девушки — одним словом, еженедельная оргия с танцовщицами, фейерверками и ужасной музыкой. Именно здесь и зарабатываются денежки. Именно ради всего этого и создаются записи. Билеты за вход, алкоголь, мерчандайзинг — всё это с лихвой окупает затраты. Кроме того, каждая вечеринка записывается в режиме реального времени и к концу мероприятия запись нарезается на тысячах болванок. Каждый может унести домой воспоминания о минувшей ночи, а затем, вставив диск в проигрыватель, под аккомпанемент бреги вешать друзьям лапшу о количестве закадренных им девушек.

Только в одном Белеме музыканты, продюсеры и торговцы зарабатывают таким образом несколько миллионов долларов в год. Учтите, это Латинская Америка, это Бразилия, где 22% людей живут за чертой бедности, одним словом, далеко не самый экономически развитый регион. О каком крахе музыкальной индустрии может идти речь? Единственное, что можно констатировать с полной уверенностью, — это закат эпохи компакт-дисков по 20 баксов и производящих их мейджоров. Вас это расстраивает? Меня — нет.