Идея вступления Украины в ЕС (как и в НАТО) отнюдь не нова. Она обсуждается как минимум 5 лет — со времен оранжевой революции. В последнее время эти разговоры слегка затихли, но газовый конфликт с Россией их реанимировал.
Газовый конфликт между Киевом и Москвой продемонстрировал необходимость скорейшей интеграции Украины в ЕС, считает глава миссии Украины при Европейском союзе, посол Андрей Веселовский.
Он назвал «нонсенсом» ситуацию, когда европейское государство находится за пределами Евросоюза.
Однако, чтобы не говорил украинский посол, надо смотреть правде в глаза — из-за газовых проблем Украина стала дальше от ЕС, а не ближе. Точно так же, как после августовской войны с Россией Грузия очень сильно (скорее всего, навсегда) удалилась от НАТО, а отнюдь к нему не приблизилась, как считали в Тбилиси. Никто в Европе не хочет становиться заложником авантюр Саакашвили.
Европе нужны российские нефть и газ, а война не нужна ей ни в коем случае. Поэтому она не будет класть жизни своих солдат за украинскую и грузинскую демократию (тем более что обе эти демократии очень специфичны).
Читать дальшеИ заложником Киева никто быть не хочет. Писать «Ющенко» в данном случае было бы неправильно, кому сейчас принадлежит власть на Украине понять крайне сложно. Еще сложнее спрогнозировать, кому она будет принадлежать хотя бы через полгода. Сама по себе подобная политическая ситуация становится серьезнейшим препятствием на пути к вступлению в Евросоюз.
Еще большим препятствием является экономика. В мире найдется немного стран, которые бы столь же серьезно пострадали от экономического кризиса. По сути, Украина стоит перед угрозой дефолта и полного экономического коллапса. В Брюсселе пока еще не сошли с ума, чтобы не то что принять такую страну в ЕС, но хотя бы заговорить о такой возможности.
Противоречие между государствами и наднациональными структурами усугубляется противоречиями между самими странами-членами, особенно после быстрого расширения Евросоюза на восток. Оно произошло под давлением идеологии политкорректности, требующей признать освободившихся от коммунистического ига жителей Восточной Европы полноправными членами той самой «большой европейской семьи» независимо от их реальной готовности вступить в ЕС и логики брюссельских бюрократических структур, естественным образом стремящихся к максимальному расширению подконтрольных себе зон. Прием в Евросоюз Болгарии и Румынии с их очень низким по европейским меркам уровнем жизни и очень высоким по тем же меркам уровнем коррупции привел к определенному отрезвлению, но дело уже сделано.
Читать дальшеЕвросоюз уже слишком сильно «объелся» Румынией и Болгарией, чтобы теперь принимать Украину, значительно более проблемную (как в экономике, так и в политике), чем обе эти балканские страны вместе взятые.
Если во время предыдущего газового конфликта (2005—2006 годы) Европа почти единодушно была на стороне Украины, то сегодня, если не считать Польши, подход изменился на «чума на оба ваши дома», «чтоб вы там провалились все, а нам дайте газ!». Брюсселю не очень интересно разбираться в коррупционных схемах (российских, украинских, российско-украинских), европейцы хотят получить оплаченный товар. Поэтому в Европе стремительно растет число сторонников строительства газопроводов в обход как России, так и Украины.
Россия, для которой единственным внешнеполитическим приемом сегодня является грубое силовое давление, вызывает все большее отторжение как в ближнем, так и в дальнем зарубежье, ее «подъем с колен» существует исключительно на экранах отечественного ТВ. Это, однако, отнюдь не означает, что антироссийская позиция сама по себе может принести какие-нибудь реальные дивиденды. Запад слишком прагматичен, чтобы давать деньги в обмен на слова. Пример Грузии более чем показателен. Она получила с Запада гигантское количество заверений в поддержке и нулевую реальную поддержку в ситуации, когда поддержка была жизненно необходима. Украина же даже на роль «жертвы российской агрессии» не тянет, все уже поняли, что ее проблемы порождены ее собственной политикой. Соответственно стране надо пройти гигантский путь для того, чтобы в Европе хотя бы всерьез стали рассматривать вопрос о приеме Украины в ЕС. Сегодня в этом отношении потенциал Украины даже не нулевой, а отрицательный.
