Пресс-конференция нового хозяина управляющей компании. В полутемном зале владелец с ленцой рассказывает, что купил «хороший бизнес» и теперь уволит половину сотрудников, а оставшиеся займутся оценкой заложенного имущества и реструктуризацией «плохих» долгов. Однако как только речь заходит о паевых фондах, новый хозяин УК брезгливо морщится. «Мы закроем как минимум половину своих офисов и в ближайшие год-два вообще не будем активно продавать свои ПИФы, — торопливо говорит он. — Фонды у нас хорошие, но надо понимать, что в текущей ситуации они не приносят прибыли». Вопрос закрыт.

Последние четыре года рынок управления активами рос как на дрожжах: новые фонды регистрировались буквально десятками. ПИФы казались прекрасным бизнесом: устойчивый доход в виде фиксированной комиссии (от 1 до 10% от суммы, переданной в управление), никакой ответственности за результат (доверительный управляющий ничего не гарантирует и ничего не обещает). Бонусы топ-менеджеров, сбережения простых граждан, свободные средства фирм рекой текли в паевые фонды. Оставим за рамками закрытые фонды недвижимости — это отдельный бизнес для «своих», доля простых пайщиков в нем невелика. Посмотрим на открытые ПИФы — самый массовый продукт. Именно его рекламировали цифры в 200 с лишним процентов годовых. Управляющие представлялись этакими фокусниками, которые вынимают из своей шляпы белого кролика — огромную доходность. В 2005 году кролик «весил» около 80% годовых, в 2006-м — около 60%. К весне 2008 года активы открытых ПИФов выросли до 140 млрд рублей. Через год, к февралю 2009-го, они съежились до 40 млрд. Есть статистика по чистому привлечению денег в паевые фонды, она фиксирует как недельный приток или отток из каждого фонда, так и суммарные данные. Так вот, статистика эта говорит, что пайщики за весь прошлый год забрали из УК всего 16 млрд рублей. Остальное — чистые рыночные потери из-за падения курсов акций. Демонстрировать стало нечего. Шляпа опустела. Клиенты ушли.

В результате примерно с октября 2008 года и по сей день управляющие компании пребывают в состоянии шока. Дело в том, что паевой фонд приносит доход лишь после достижения им определенной величины. Многое зависит от затрат, которые у него есть, но обычно «безубыточным» считается ПИФ размером не меньше 1 млрд рублей. Основная статья расходов — зарплаты управляющим, в лучшие времена в крупных УК портфельные менеджеры зарабатывали от 250 тыс. рублей в месяц плюс получали солидный бонус по итогам года (не менее годового оклада либо процент от прибыли). Но даже если мы представим, что ПИФ обслуживает команда из трех человек с зарплатой в 100 тыс. рублей, то нетрудно посчитать: только чтобы выплачивать им зарплату, нужно, чтобы в фонде было 72 млн рублей. Из более чем 400 открытых ПИФов сегодня лишь 100 дотягивают до такого размера.

Конечно, у УК, кроме ПИФов, есть и еще бизнес — доверительное управление. Однако с ним ситуация едва ли не хуже, чем с ПИФами: обычно комиссия управляющих в доверительном управлении берется не со всей суммы, которую им принес клиент, а лишь с полученного дохода. Нет дохода — нет прибыли. Так что уже к новому году многим УК стало очевидно: бизнес пора сворачивать. И тут — сюрприз! — выяснилось, что свернуть его не так-то просто. Закрыть ПИФ можно лишь после того, как значительная доля пайщиков (три четверти) заберет деньги. Передать ПИФ другой УК можно — но зачем другой компании чужая головная боль, ей и своей хватает. Два совершенно одинаковых фонда акций у одной УК будут только путать пайщиков, да к тому же отчетность в ФСФР надо сдавать, это только лишняя трата персонала. И слить их не сольешь: процедура слияния фондов в законодательстве просто не предусмотрена. Можно было бы продать всю УК — но мало кто отваживается сейчас покупать убыточный бизнес. Конечно, когда-нибудь рынок вырастет и деньги в фонды снова пойдут, да только в ближайшие год-два роста не ожидается.

Поэтому пока паевые фонды в массе своей пребывают в глубокой заморозке. Суть заморозки в следующем. Управляющие уволены, вместо них за фондом присматривает трейдер, а то и вообще никто не присматривает. Операции с портфелем не совершаются: продавать по таким низким ценам страшно, да и смысла нет, проще ждать, когда «всё отрастет». Однако для пайщика тут есть определенный риск, который надо очень четко представлять. С фондами акций всё довольно просто: в них примерно один и тот же джентльменский набор: ЛУКОЙЛ, «Газпром», Сбербанк, «Роснефть» и прочие «голубые фишки». Когда-нибудь они вырастут. Правда, когда — никто не знает, так что, если вы решитесь купить паи сейчас, надо быть морально и финансово готовым не трогать вложения года три, а то и пять.

А вот с фондами облигаций дело обстоит гораздо хуже. Шквал массовых дефолтов только набирает обороты, а среди паевых фондов облигаций уже выявилось на удивление много таких, кто за прошлый год лишился 60—80% активов. Происходит это потому, что портфель фонда облигаций оказывается набит не надежными бумагами госкорпораций и банков, а настоящими junk bonds — мусорными облигациями. Причем, как правило, если уж в ПИФе есть «мусорные» бумаги, то ими заполнен буквально весь портфель. Беглый анализ активов нескольких особенно нестабильных ПИФов облигаций показал: в портфелях у них уже допустившие технические дефолты авиакомпания «Сибирь», импортер птицы «Белый фрегат», Волжская текстильная компания и др.

Технический дефолт происходит, если владельцы облигаций хотят получить назад свои деньги досрочно, во время оферты, а эмитент оказывается не в состоянии расплатиться со всеми. Такой дефолт — часто предвестник дефолта настоящего. И надо понимать, что если акции в массе своей всё же вернутся к уже оставленным рубежам, пусть даже очень нескоро, то дефолтная облигация означает полную потерю денег. И пусть ПИФ акций можно заморозить, но если из фонда облигаций вовремя не удалять сомнительные бумаги, то его пайщики могут пострадать от халатности управляющих гораздо сильнее.

Наконец, самый неприятный для пайщиков вариант развития событий еще только предстоит опробовать. Речь о том, что какая-то УК может не выдержать трудностей и банально обанкротиться. Закон «Об инвестиционных фондах» говорит, что в этом случае деньги пайщиков не должны пострадать — имущество ПИФа учитывается отдельно. Если УК — банкрот, то ПИФ некоторое время находится под присмотром специализированного депозитария, а потом передается другой УК. Однако закон описывает такой вариант развития событий крайне скупо, так что пайщикам надо быть готовым ко всяким неприятным последствиям — вроде невозможности забрать деньги из фонда либо заниженной стоимости пая.