«Мы пытались найти ответ на вопрос, что несет художник в общество, какую роль он играет», - так оценил значение своей галереи в интервью газете ВЗГЛЯД известный галерист и искусствовед Марат Гельман. В эти дни галерее исполняется двадцать лет. Кроме того, он оценил деятельность нового мэра столицы и прокомментировал обвинения в адрес главы Росмолодежи.
В эти дни исполняется двадцать лет знаменитой Галереи Марата Гельмана, презентация которой проходила в 1990 году на первой ярмарке «АРТ-Миф».
О том, какой путь пришлось пройти Галереи Марата Гельмана, чтобы стать колыбелью российского современного искусства, газете ВЗГЛЯД рассказал ее основатель Марат Гельман.
ВЗГЛЯД: Марат, в эти дни Вы празднуете юбилей свое галереи. Расскажите, с чего все начиналось?
Марат Гельман: Есть несколько периодов. Первый – героический период, когда в конце 80-х мы начали интересоваться западным современным искусством, покупали картины на последние деньги, стали собирать коллекции, при том, что жили кое-как.
Второй период приходится на начало 90-х, он связан с открытием первой выставки «Южнорусская волна». После выставки мы открыли первую галерею. Помнится, что тогда еще никто ничего не понимал, что такое галерея и современное искусство. Постепенно мы стали вливаться в международную художественную систему.
Третий этап связан со становлением галереи как площадки современного искусства. Мы стали сотрудничать с западными фондами, музеями. Следили за тенденциями в современном искусстве, за стилем работы западных галерей. Постепенно стали перенимать организационную структуру у западных площадок. С другой стороны, стали встраивать наших художников в международный художественный контекст.
Затем пошел профессиональный период, когда структура уже была полностью выстроена и российские художники стали сами определять тенденции, ключевые фигуры российского современного искусства.
Отмечу, что через галереи Марата Гельмана прошли многие всемирно известные российские художники. Именно здесь они делали свои первые выставки.
ВЗГЛЯД: Какие проекты вы можете особенно подчеркнуть?
М.Г.: В истории моей галереи был еще, как я называю, миссионерский период, когда мы знакомили общество с современным искусством. Грубо говоря, мы пытались найти ответ на вопрос, что несет художник в общество, какую роль он играет. В этом плане стоит отметить несколько проектов: «Русская волна», «Россия-2», «Русская оттепель». В «Русском музее» проходила также выставка «Искусство против географии», после которой мы подарили 50 работ музею.
ВЗГЛЯД: Вы довольно жестко критиковали Генплан Москвы. Как Вы думаете, с приходом Сергея Собянина вообще как-то изменится система городского планирования?
М.Г.: Я верю в Собянина, который пришел на смену коррумпированному чиновнику. Хочу верить, что система планирования городской среды изменится. Вот, мы видим, что приостановили реконструкцию на Пушкинской площади, в районе Боровицкой и Хитровки. Но большинство чиновников, кто разрабатывал Генплан, остались в мэрии, несмотря на сильные перестановки в аппарате.
Сейчас мы создаем фонд «Новая Москва», который будет некой экспертной подушкой для правительства Москвы. Ведь стоит признать, что в некоторых вопросах власть не слишком профессиональна. И вопрос с Генпланом это показал.
Фонд будет заказывать экспертизу конкретных проектов, там будут работать профессиональные эксперты. Если в Общественной палате работало над оценками Генплана 40 экспертов, причем совершенно бесплатно, то у нас эксперты будут получать гонорары за свои оценки проектов. Затем все мнения экспертов будут аккумулироваться и представляться в виде докладов Сергею Собянину. Причем, параллельно подобные доклады будут представляться на суд общественности.
ВЗГЛЯД: Марат, не могу не задать вопрос по поводу того, что Василий Якеменко подал на Вас в суд за то, что Вы в своем блоге предположили, что он может быть заказчиком нападения на журналиста газеты «Коммерсантъ» Олега Кашина. Ваша позиция с тех пор не изменилась?
М.Г.: Моя позиция не изменилась. Меня неправильно поняли. Я лишь выдвинул возможную версию.
Этим шагом я хотел показать и дать понять, что в интересах самой же власти сейчас найти конкретных исполнителей и заказчиков. Если в этом деле власти снова не найдут концов, то у общественности возникнет резонный вопросов, по поводу причастности самой власти к этому делу.
А Якеменко был выбран чисто символически. Он и его деятельность мне неприятна, хотя бы за то, что он сжигал книги моего друга и любимого писателя Сорокина. Кроме суда и следствия никто и никого обвинять не может, поэтому я предложил Якеменко дождаться результатов следствия, а потом уже разбираться друг с другом.
