«Фактически блюстители порядка не могут потребовать у гражданина паспорт, не могут его обыскать и так далее. У них нет полномочий. Их удостоверения не действуют», - описал газете ВЗГЛЯД правовую коллизию, сложившуюся после вступления в силу закона «О полиции» адвокат, полковник милиции в отставке Евгений Черноусов. В связи со вступившим в понедельник в силу законом «О полиции» многие граждане недоумевают: какие функции теперь выполняют блюстители порядка, расхаживающие по улицам городов. Какую власть имеют бывшие милиционеры, кем их считать? Журналисты разделились примерно поровну: половина изданий и агентств по-прежнему именует сотрудников правоохранительных органов милиционерами, другие - уже полицейскими.
Кем на самом деле являются экс-сотрудники МВД,  газета ВЗГЛЯД попросила объяснить адвоката, полковника милиции в отставке Евгения Черноусова.
ВЗГЛЯД: Евгений Арсеньевич, все бывшие милиционеры уже выведены за штат, но еще не прошли переаттестацию и не приняты обратно. То есть милиционерами они уже не являются, а полицейскими - еще. Как их называть? Внештатники?
Евгений Черноусов: Действительно, создалась нелепая ситуация: сотрудники самого крупного правоохранительного органа России - МВД - на данный момент – никто, и, кстати, даже не внештатники. Поскольку закон о милиции не действует, то они - не милиционеры. Но нет и указа зачислить их в штат полиции, то есть они - не полицейские.
Фактически блюстители порядка сейчас не могут потребовать у гражданина удостоверения личности, не могут его обыскать и так далее. У них нет на то соответствующих полномочий.
Самый важный момент в сложившейся ситуации: бывшие милиционеры могут нарушать закон, например, по статье «превышение служебных полномочий». И как потом будет следователь писать, что такой-то человек нарушил закон? Юридически нарушитель в органах не числится, сотрудником не является. Значит, и не нарушал он ничего. Его будет невозможно привлечь к уголовной ответственности. Следственно, должностные полномочия будут превышаться постоянно. Последствия этих деяний будут катастрофические.
ВЗГЛЯД: Можно как-то их избежать?

Е.Ч.: Власти сейчас будут форсировать набор сотрудников в полицию. Будут гнать, скорее-скорее. В итоге непонятно, кого наберут.

Евгений Черноусов считает закон «О полиции» недописанным (1tv.ru)

ВЗГЛЯД: У нынешних блюстителей порядка нет не только полномочий, но и удостоверений. Как бывший милиционер, дежурящий, например, на улице или в метро, может доказать, что он - действующий сотрудник?
Е.Ч.: Никак. В этом и есть нелепость сложившейся, патовой ситуации. Милиционеры на данный момент – никто. Их удостоверения не действуют.
Кстати, этот момент обсуждался в Госдуме. Тогда давал комментарии член комитета по безопасности генерал милиции Александр Гуров. И он не смог ответить на поставленный вопрос, ушел от ответа.
Я работал в МВД 30 лет, за этот период раз 7-8 меня выводили за штат, но я как был милиционером, так и оставался, являлся действующим милиционером. Но такой ситуации, как сейчас, не было никогда.
ВЗГЛЯД: Как, по-вашему, нужно было поступить?
Е.Ч.: Следовало не отменять закон «О милиции», а прописать в нем, что на период реформирования, переаттестации будущих сотрудников полиции он действует, при этом указать конкретные сроки – допустим, до 1 июня.
ВЗГЛЯД: Пока полицейские автомобили ездят с надписью «Милиция». Но накануне сотрудники правоохранительных органов курской области собственноручно поменяли надпись «Милиция» на «Полиция». Насколько их действия и действия возможных последователей законны?
Е.Ч.: Это самоуправство. Никто не имеет права этого делать до тех пор, пока сотрудников не приняли в штат полиции.
ВЗГЛЯД: Есть еще какие-то неясности, пробелы, недочеты в законе «О полиции»?
Е.Ч.:  Самый главный недостаток закона – отсутствие рычагов контроля над полицейскими. Не создано внутреннего контроля. Да, есть Управление собственной безопасности, но по вступившему в силу закону оно не претерпело никаких изменений. А ведь оно работает не самым лучшим образом.
Также нет общественного контроля. Общественные советы, которые будут следить за работой полицейский,  должного контроля  не дадут. Народ будет собираться и обсуждать, но это будут самые что ни на есть посиделки, к тому же проходящие в здании полиции. У совета нет никаких возможностей повлиять на полицию. К тому же сильных, весомых правозащитников туда не возьмут.
Еще есть недочеты в части неприкосновенности жилища. В законе прописано: попасть в жилище полицейский может только по решению суда. Но нужно было четко прописать, в каких именно ситуациях полицейский может находиться в жилище.  Первая ситуация – на руках у блюстителя закона есть судебное решение. Тут вопросов нет: проходите, пожалуйста. Второй случай – если граждане по собственной воле хотят впустить полицейского. Но по тому  же  закону войти он не может. Соответственно, нужно было в законе внести пояснение, что если жители желают, чтобы блюститель закона вошел, они должны написать бумагу: мол, не возражаем.
И самая главная ситуация: в законе об оперативно-розыскной деятельности сказано, что милиционер в исключительных случаях все же может проникнуть в жилье. Тут речь идет о проникновении! Но после этого в течение суток суд должен постановить, насколько это было законно. В законе о полиции этого не указано. А вдруг полицейский проник незаконно?
ВЗГЛЯД: Одна из тем, вызвавших самое активное обсуждение общственности, – это формальное это обращение к полицейскому. Как лично вы предлагаете к ним обращаться? Немногие желают называть их «господами», даже Нургалиев передумал.
Е.Ч.: Давайте проведем параллель с армией: в помещение входит генерал, и по команде «товарищи офицеры» все находящиеся в комнате офицеры встают.
Не надо бояться слова «товарищ». Оно не привито революционерами, обращение было в обиходе среди военных еще до революции. Очень приятное, хорошее слово.  Я бы обращался к полицейским по званию, например: товарищ лейтенант, товарищ старшина.