Екатеринбург, Апрель 20 (Новый Регион, Александр Родионов) – Малое предпринимательство снова на слуху – сейчас много говорится о Всероссийской забастовке коммерсантов, намеченной на 26 мая – День предпринимателя. Корреспондент «Нового Региона» встретился с руководителем свердловского Департамента малого и среднего предпринимательства Максимом Годовых и узнал, чем закончилась популярная в народе программа «Начни свое дело», сколько грантов потратили нецелевым образом, почему мэрия Екатеринбурга не хочет продавать бизнесу офисы по льготным ценам и что станет с департаментом после «отпочкования» от Минэкономики Министерства развития и инвестиций.
Н.Р.: Предлагаю начать с актуального: сейчас активно обсуждают создание в Свердловской области министерства развития и инвестиций. Однако сейчас департамент МСБ относится к Минэкономики – такое подчинение сохранится или нет, и вообще останется ли департамент?
М.Г.: Наша деятельность напрямую связана и с развитием предпринимательства и с привлечением инвестиций в эту сферу. По крайней мере, вся созданная система направлена как раз на то, чтобы поддержку получали субъекты малого и среднего предпринимательства, обладающие потенциалом роста, и затем вносили значительный вклад в экономику области. Поэтому я лично считаю, что, в случае реформирования Министерства экономики, будет логичнее, если поддержка предпринимательства останется в составе Министерства инвестиций и развития. Хотя, как будет называться подразделение – департамент, управление или что-то еще, без разницы – это не влияет на эффективность его деятельности.
Н.Р.: В «Опоре России» бьют тревогу по поводу фиктивного роста числа малых предприятий на Урале. Связано это с тем, что бизнесмены выводят за штат своих сотрудников, чтобы не платить резко выросшие страховые выплаты, и те регистрируются в качестве ИП. Ситуация кажется весьма показательной – с одной стороны государство дает бюджетные деньги на развитие МСБ, затем повышает налоги и тем самым возвращает свои вложения.
М.Г.: Надо сказать, что ФЗ №212 был принят еще летом 2009 года, с этого времени предприниматели могли, как минимум, осуществлять финансовое планирование с учетом этой информации. И если бы тогда началось обсуждение или акции протеста, сегодня мы бы уже получили снижение ставок и льготы. Но шуметь начали почему-то только сейчас, в преддверии выборов. В конце прошлого года уже были внесены изменения, которые сохранили льготную ставку для 36 категорий предпринимателей, куда, кстати, попали большинство отраслей производства. На комиссии по модернизации в Магнитогорске президент Дмитрий Медведев снова четко указал на необходимость снижения обязательных страховых взносов, так что, я думаю, результаты не заставят себя ждать.
Н.Р.: Недавно прокуратура проверила Екатеринбургский комитет по управлению имуществом. Одним из многочисленных нарушений стал систематический отказ комитета продавать предприятиям МСБ офисы на льготных условиях. Выходит, на словах поддержка есть, а на деле применяются такие «механизмы»?
М.Г.: То, о чем Вы говорите – это реализация федерального закона № 159 о льготном выкупе помещений, которое предприятие арендовало в течение нескольких лет. Я вполне могу понять любой муниципалитет – ему хочется сохранить помещения, арендные поступления, естественно, они могут противиться. Это происходит по всей области, а не только в Екатеринбурге. Я не понимаю, почему предприниматели не подают в суд? В чем проблема? Я думаю, 50% таких судебных исков отыгрывается в пользу бизнесменов. В ряде случаев, у муниципалитетов есть резонные оправдания – когда им не платили аренду, когда помещение использовали не целевым способом.
У объединений предпринимателей, к примеру, есть привычка сразу жаловаться во все инстанции. Вместо того, чтобы завести одного юриста и сказать – «все к нам», оформлять исковые заявления в суд по 159 ФЗ сотнями, предприниматели начинают просто жаловаться. Я несколько раз слышал, как Дударенко, и еще Чернецкий говорили: мы бы рады отдать помещения, но боимся это сделать – лучше выполним решение суда. Потому что та же прокуратура потом придет и с них спросит. Не думаю, что им жалко комнаты в 50 метров для малого бизнеса. Тем более все равно с продажи средства поступают в бюджет. В чем-то закон просто не предусмотрел интересы муниципалитетов.
Н.Р.: Расскажите, пожалуйста, как продвигается программа «Начни свое дело». Действительно, она так хороша, как о ней говорят, и какому количеству свердловчан удалось открыть на полученные гранты свое дело?
М.Г.: Проблема в том, что никто не понимает, что это такое было на самом деле. Обучение по программе «Начни свое дело» и выдача грантов на открытие предприятия – это разные вещи. В рамках одного проходило обучение основ ведения предпринимательской деятельности, в рамках другого – давали гранты на сумму до 300 тыс. рублей. И когда люди говорят про «Начни свое дело», они жалуются именно на то, что им не дали грант. В 2010 году программа закончилась, она помогла обеспечить самозанятость населения в кризисные годы. Более 10 тыс. человек получили представление о предпринимательстве. Впрочем, не исключу, что теперь некоторые вернулись на свои прежние рабочие места, поняли, что бизнес это не для них.
Вместо этого появились девять новых образовательных модулей: бизнес-планирование, анализ перспективности бизнес-идей, определение ресурсов для бизнеса, правовые основы, налогообложение и бухучет, управление персоналом, финансы, продажи и продвижение, и стратегическое планирование. Мы продолжим обучение по специализированным программам, которые создали в конце 2010 года. Также этим летом мы впервые попробуем формат проведения «бизнес-лагеря».
Н.Р.: Ведется ли учет «прогоревших» проектов из числа тех, что открылись на гранты?
М.Г.: Да, мы ведем мониторинг – мы обязаны это делать. Из общего числа примерно 15% получателей не создали рабочих мест – по сути, бизнес не создался. Еще 10% использовали эти деньги нецелевым образом. Заявили, что потратят на одно, а приобрели другое. Хорошо или плохо раздавать такие гранты? Возможно, хорошо, если мы хотим людей к чему-то подтолкнуть, но есть и более полезные инструменты.
Н.Р.: Учитывая такие результаты, будет ли продолжен опыт финансирования предпринимательской деятельности?
М.Г.: Приоритеты финансовой поддержки – развитие инноваций, производства, молодежное предпринимательство и т.д. Сейчас мы хотим развивать международную деятельность малого бизнеса, готовы компенсировать затраты на сертификацию, на участие в выставках, давать гранты на первый международный контракт. Например, чтобы человек впервые решился связаться с международными партнерами. На этом он набьет все «шишки» – прохождение сертификации, таможня, отгрузка, открытие валютного счета, и потом пойдет по накатанной. Первый раз решиться на это страшно, а грант может подтолкнуть.
Н.Р.: Интересная инициатива. Скажите, а какая это может быть отрасль?
М.Г.: Нам интересно, чтобы люди занимались производством здесь, и экспортировали свою продукцию. Это может быть медтехника, компьютерные программы, продукция машиностроения, товары «народного потребления». Понятно, что с Китаем трудно конкурировать, но у нас уже есть свои инновационные разработки. Сейчас в работе «Инновационного центра малого и среднего предпринимательства» более 450 инновационных проектов, большинство из которых может быть востребовано на западе.
Н.Р.: Представители МСБ часто жалуются на отсутствие поддержки со стороны государства – денег не дают, климата не создают и т.п. При этом в случае с переустройством экономики моногородов тот же МСБ идеями, что называется, не «фонтанирует». Отчего это происходит?
М.Г.: Главная проблема в отношениях между инвестором и инновационным предприятием – они друг про друга не знают. Говорят на разных языках, по-разному пишут проекты, и считают прибыль. Один это умеет делать, а другой нет. Так у нас с государством и предпринимательством. Те, кто так говорит, не может правильно разобраться в программах поддержки и оформить заявки. Поэтому я и считаю, что, прежде всего мы должны обучить инициатора бизнес-планированию, а уже потом предоставлять поддержку.
Н.Р.: Областные власти не раз говорили, что на развитие сектора МСБ до 2015 года будут потрачены значительные средства. Видимо, это деньги бюджетные и частные инвестиции. Понятно уже сейчас – откуда возьмутся частные деньги? Потому что мэрия Екатеринбурга планировала потратить на эти же цели 160 млн. рублей, но частных вложений так и не было – планы не оправдались.
М.Г.: Вы говорите о городских программах, в которой предусматриваются средства предпринимателей. На региональном уровне мы разработали областную целевую программу развития субъектов малого предпринимательства. На нее из областного бюджета выделяется 1 млрд. 680 млн. рублей на 2011-2015, это без всяких средств предпринимателей.
Второе – мы начали заявляться на все конкурсы в Минэкономразвития, и это еще более значительные денежные средства. Пока по статистике на каждый областной рубль мы получаем софинансирование чуть больше двух рублей из федерального бюджета. Например, в том году у нас было 290 млн. рублей областного бюджета на поддержку предпринимательства, дополнительно мы привлекли 850 млн. рублей федерального бюджета. Они пошли на гранты, субсидии, компенсации, поддержку инноваций и так далее.
Что касается инвесторов. У нас есть гарантийный фонд, в котором тоже есть деньги Свердловской области. Они предоставляют обеспечение по кредиту. Благодаря этому в прошлом году удалось обеспечить 1 млрд. 800 млн. кредитов. Вот это уже деньги банков. Есть также венчурный фонд и фонд инвестиций.
Н.Р.: Хорошо, с господдержкой вроде бы разобрались. Однако «малые» бизнесмены все еще жалуются, что не могут получить кредиты на развитие бизнеса, а банкиры регулярно рапортуют о запуске новых кредитных продуктов для МСБ. Что же в действительности – кредиты доступны или нет, кто лукавит?
М.Г.: Однозначно, что деньги в банках есть, и они готовы распределять их по любым новым программам, лишь бы заемные средства брали. Причины неполучения денег понятны – банки не хотят давать их без обеспечения, без кредитной истории. Соответственно, люди, которые не получают, начинают жаловаться. Хорошо это или плохо? Мне кажется, лучше, чем в ситуации 2008 года, когда давали кредиты всем подряд. Когда из-за перекредитовок разорялись предприятия, приходили судебные приставы, банкротились фирмы.
Я наоборот боюсь, что в 2012-14 годах у нас начнет развиваться экономика и кредиты начнут снова давать без обеспечения и всего остального.
Мы же можем помочь по кредиту. У нас есть гарантийный фонд, у нас есть льготный инвестиционный кредит по ставке рефинансирования Центробанка. Это очень немного по нашим временам. Мы можем оказывать такую поддержку приоритетным отраслям.
Н.Р.: А что это за отрасли?
М.Г.: Например, деревообработка, сельское хозяйство, ЖКХ, туризм, электрооборудование. Есть список приоритетных отраслей. Плюс категория инновационных предприятий. Что инновации трактовать очень сложно, но мы разработали различные критерии для отбора – новизна, востребованность, наличие патента и так далее. Если критериям отвечает, требованиям банка тоже, то получает кредит по льготной ставке.
Н.Р.: На ваш взгляд, очнулся ли после кризиса малый и средний бизнес Свердловской области?
М.Г.: Полагаю, что да. Я это вижу по активности инновационных проектов. В прошлом году мы создали Инновационный центр и разработали более десятка механизмов поддержки инновационных проектов. Сегодня у нас в работе 450 инновационных проектов. По сравнению с ситуацией двухгодичной, даже годичной давности активность выросла в десятки раз.
Это не только наша заслуга – кризис сыграл определенную положительную роль в развитии предпринимательской деятельности. Когда нет работы, мониторишь, чем можно заняться. Думаешь, пойду, займусь бизнесом. Возможно не столько финансовая, а именно информационная поддержка подтолкнула людей пойти в предприниматели. У меня убежденная позиция, что сектор МСБ вышел из кризиса и даже развивается по сравнению с 2008 годом.
Н.Р.: Сейчас в интернете активно обсуждают Всероссийскую забастовку предпринимателей, которая может пройти в день профессионального праздника – 26 мая. Что Вы думаете на этот счет?
М.Г.: Я полагаю, что никакой забастовки не будет. В этот день предприниматели будут заниматься делами – работать, как и в любой другой день.
