Южная Корея призывает Россию называть Японское море также и Восточным морем. Об этом говорится в обращении посольства Республики Корея в редакцию газеты ВЗГЛЯД. Это далеко не первый случай, когда та или иная страна оспаривает устоявшееся название какого-либо географического объекта из политических соображений. В редакцию газеты ВЗГЛЯД поступило письмо из посольства Республики Корея. Пресс-служба миссии указывает в нем, что «некорректно» называть акваторию между Корейским полуостровом и Японским архипелагом только «Японским море», как было написано в одной из новостей на сайте газеты, потому что в самой Корее его принято называть Восточным морем.
Как подчеркивает пресс-служба, когда «географические особенности разделяют две или несколько стран и соглашение об установлении наименования не может быть достигнуто, основным правилом международной картографии является применение названий, используемое каждой страной, одновременно».
В посольстве напомнили, что это правило «подтверждено в резолюции Международной гидрографической организации и в резолюции Организации объединенных наций по стандартизации географических названий». «Следуя этим картографическим правилам и резолюциям, Республика Корея прибегает к использованию одновременно двух названий: «Восточное море» и «Японское море». Международное сообщество все больше и больше поддерживает вышеизложенную позицию Республики Корея», - сообщили в посольстве.
В Корее считают, что эта акватория называлась «Восточным морем» на протяжении последних двух тысяч лет. В других языках наименование моря до XVIII в. не было устоявшимся. Его называли и Японским, и Корейским, и Восточным. В XVIII-XIX вв. на картах в основном появлялись названия «Корейское море» и «Японское море». Причем даже японские картографы иногда обозначали эту акваторию как море Чосон (то есть Корейское море: Чосон - древнее название Кореи). Однако у западных картографов все более входило в употребление наименование «Японское». Название «Японское море» стало практически общепринятым в мировой картографии после Русско-японской войны 1904-1905 гг.
Официально названия водным ресурсам действительно устанавливает Международная гидрографическая организация (МГО), как и указано в обращении пресс-службы. Ее первое издание «Границы океанов и морей» вышло в 1929 году. В атласе МГО использовался термин Японское море. То же самое было в переиздании в 1937 году и 1953 году. Но после второй мировой войны Южная Корея начала оспаривать название с японцами. В 1965 году Сеул и Токио, заключив соглашение о рыболовстве, договорились использовать в своих официальных документах каждый свое название, что и было отображено в тексте соглашений.
Впервые на общемировом уровне Сеул заявил о претензиях по поводу названия в 1992 году – спустя год после вступления в ООН – на заседании комиссии ООН по стандартизации географических названий. К этому времени страна уже бурно развивала свою экономику и вышла из-под влияния Японии и США. Свою позицию Корея мотивировала тем, что нынешнее название напоминает о колониальной политике японцев в 1910-45 годах.
Сеул опирался также на техническую резолюцию А.4.2.6., принятой МГО в 1974 году, и резолюцию Конференции ООН по стандартизации географических названий III/20, принятой в 1977 году. В них указывается, что если географический объект разделяют две или больше стран, стандартизация его названия должна решаться путем переговоров. Если же прогресса нет, то одновременно употребляются названия каждой из сторон. Тем не менее эти попытки оказались тщетными. Поэтому до сих пор Секретариат ООН использует название «Японское море», правда, это не устанавливает официальную позицию ООН.
Требуйте дубляжа!
С 1992 года страна требует от организаторов любых международных мероприятий дублировать название Японского моря Восточным. В противном случае корейским организациям и гражданам МИД запрещает участвовать в таких мероприятиях.
В 2012 году должен пройти очередной конгресс МГО, где вновь будет обсуждаться вопрос о возможном переименовании Японского моря. Впервые подобная попытка принималась корейцами в 2002 году, но тогда Японии удалось сделать так, чтобы конгресс не принял никакого решения, стороны лишь призвали самим урегулировать спор.
Ведущий научный сотрудник Института востоковедения РАН, одновременно - профессор японского университета Такусёку Василий Молодяков призывает ориентироваться на официальные атласы, на ту географическую номенклатуру, которая официально принята в России «и это не может быть предметом какого-либо обсуждения».
«Как в атласе написано, так и надо называть. Другое дело, если мы цитируем чье-то высказывание. К примеру, японские официальные лица не говорят КНДР – Корейская Народная Демократическая Республика – они всегда говорят Северная Корея. В России официально принято называть эту страну КНДР. Но если я кого-то цитирую, то, согласен я с ним или нет, я должен называть ее Северной Кореей», - сказал Молодяков газете ВЗГЛЯД.
Президент Института стратегических оценок и анализа Александр Коновалов напомнил, что у Сеула есть нерешенные территориальные проблемы. «Острова там есть спорные между Северной Кореей и Южной, между Южной Кореей и Японией. В Корее не хотят повторения истории с Македонией», - отметил Коновалов.
Как полагает эксперт, южные корейцы столь болезненно относятся к теме названий моря на чужих языках, поскольку, с их точки зрения, присваивать морю название «Японское» подразумевает, что «все, что в море тоже принадлежит Японии, а это, считают в Сеуле, не так».
Впрочем, претензии разных политиков к тому, как звучат географические названия на чужих языках не новы. На первый взгляд, спор вертится в сфере языкознания и грамматики. Но, как правило, подобные требования высказывают недавно появившиеся государства, которые пытаются утвердиться на международной арене. или государства, ведущие давние территориальные споры с соседями. Когда аргументов в подобном споре недостаточно, в ход нередко идут чисто лингвистические.
К примеру, многие украинские политики уже не первое десятилетие требуют от россиян употреблять в отношении этой страны предлог «в», а не «на», как принято в России – на Украине. Последний вариант кажется им унизительным. В то же время среди российских политиков, даже в радикальной оппозиции, не является предметом никакого интереса, какой предлог употребляют сами украинцы по отношению к названию России. Это говорит о том, что престиж российского государства, как осознают политики в Москве, совершенно не связан с частью речи, используемой за рубежом, пусть даже и в братской республике.
Два языка - два названия
Так, японцы называют российские Курильские острова «северными территориями». Похожий спор японцы ведут с китайцами, которые спорные острова Сёнкаку в Китае и на Тайване принято называть Дяоюйдао. В самом Китае в то же время даже официальные газеты до сих пор по старинке называют русский Владивосток Хайшэньваем (так город назывался, когда был китайским). Точно также на многих немецких картах Калининград до сих пор обозначают как Кенигсберг.
Однако это не вызывает никакой ожесточенной полемики между властями Китая и России, или России и Германии. Между этими странами нет никаких территориальных споров, и употребление подобных названий считается внутренним делом каждого из народов. Ни одна из сторон не усматривает в такой языковой традиции какого-либо оскорбления для своего престижа.

Однако та же тема остается болезенной для таких новых стран, как Белоруссия или Грузия. Многие общественные деятели Белоруссии не раз призывали россиян к тому, чтобы эту республику в русском языке начали бы называть «Беларусью». Об этом белорусские журналисты даже попросили на встрече год назад президента Дмитрия Медведева, на что тот согласился. Однако в российском МИДе газету ВЗГЛЯД заверили, что при названии зарубежных стран руководствуются правилами русского языка. «Белоруссия для нас, для них – Беларусь. Тем не менее в наших официальных документах это проходит как «Республика Беларусь», - заявил представитель Смоленской площади.
Аналогичным образом молдавские политики добились, чтобы в официальных российских документах их республика отныне именовалась Молдовой, хотя в разговорной русской речи, как и столетия назад, ее по-прежнему называют Молдавией.
Молодые и обидчивые
Такие же просьбы молодые государства направляют не только России, но и другим недавно получившим или восстановившим независимость государствам. С похожей просьбой Грузия обращалась к Литве, указывая, что правильно ее называть «Георгией», потому что Georgija, говорили в Тбилиси, историческое название, а у названия Gruzija славянское происхождение. О том же Тбилиси просил и Японию с Израилем. В МИД Японии ответили, что не видят в таком изменении никаких особых проблем, за исключением того, что кавказское государство будут путать с американским штатом Джорджия.
В Тбилиси также по-своему называют столицы Южной Осетии и Абхазии – Цхвинвали и Сухуми. После августовской войны в 2008 году республики были признаны Москвой и обе столицы на российских официальных картах теперь именуются как Цхинвал и Сухум.
Другой не менее серьезный спор на Балканах уже не одно десятилетие длится вокруг названия Македонии. Историческая область Македония по результатам многих войн была разделена между Грецией, республикой Македония (называется так после развала Югославии в 1991 году) и Болгарией.
Афины сразу после 1991 года требовали от Скопье изменить название республики из опасения, что соседи однажды начнут претендовать на одноименную часть греческой территории. Греция даже блокировала вступление Македонии в Евросоюз и НАТО. Спор оказался настолько жарким, что в конфликт вмешивался генсек ООН Пан Ги Мун с просьбой к двум странам поскорее разрешить конфликт. Летом 2010 года сообщалось, что Македония решила изменить название на «Республика Македония Вардар», однако официально «ребрендинг» еще не произошел.
В 2002 году после выхода нового Атласа мира в от Национального географического общества США иранские власти запретили его продажу на своей территории. Дело в том, что в атласе Персидский залив также назвали Арабским. Это задело самолюбие Тегерана, которое вытекает из исторического многовекового противостояния персов и арабов.
Как говорил газете ВЗГЛЯД директор Института лингвистики Максим Кронгауз одну из убедительных побед в борьбе за право именоваться так, как это считают правильным в конкретном государстве, одержал   Берег слоновой кости, который обратился ко всем государствам с просьбой не переводить больше название этой страны на свои языки. Эта просьба была выполнена, и с тех пор это государство на всех языках называется по-французски – Кот-д-Ивуар. Правда, в переводе с французского на русский язык это и означает все тот же «Берег слоновой кости».
Похожая история произошла  с названием Кыргызстан, которое официально было принято в русском языке. «Но носители языка в основной массе этот вариант не приняли, в итоге в официальных документах оно используется, но люди говорят так, как им привычнее и проще (Киргизия)», - говорил Кронгауз.
По мнению экспертов, варианты МГО являются не более чем рекомендацией, поскольку суверенные государства и нации могут давать любые географические названия любым объектам на планете совершенно самостоятельно, не запрашивая на это разрешения ни в ООН, ни у зарубежных правительств. Разница в названиях попросту может вытекать из разности используемых разными странами и народами языков. Политические претензии могут в итоге превращаться во вмешательство властей одной страны в филологические каноны других народов.