Берлин – Вена – Москва, Август 08 (Новый Регион, Ксения Самойлова) – Каковы были мотивы Горбачева, когда он начал перестройку, и на чем он споткнулся? Ответ на эти вопросы влиятельный немецкий журнал Der Spiegel (перевод Инопресса.ру) предлагает искать в «доселе неизвестных документах» из личного архива «первого и последнего президента СССР».
Покидая Кремль, «президент без страны» забрал официальные бумаги за период своего пребывания у власти. Теперь «около 10 тыс документов» хранятся в московском здании «Горбачев-фонда» по адресу Ленинградский проспект, 39. Молодой российский историк Павел Строилов, в настоящее время живущий в Лондоне, в ходе научной работы в «Горбачев-фонде» тайно скопировал около 30 тыс страниц хранящихся там материалов и передал их в распоряжение Spiegel.
Архив включает в себя бумаги советников Горбачева по внешнеполитическим делам – Вадима Загладина и Анатолия Черняева, в том числе протоколы переговоров с зарубежными лидерами и дискуссий в Политбюро, рукописные рекомендации Горбачеву, записи телефонных разговоров. Эти документы «иллюстрируют финал коммунистического эксперимента», в них освещаются все без исключения темы, с которыми приходилось иметь дело «самопровозглашенному обновителю Союза».
Горбачеву советуют, как лучше закончить войну в Афганистане, рекомендуют не давать аудиенции главе Организации освобождения Палестины Ясиру Арафату, а совершившего посадку на Красной площади немецкого летчика Матиаса Руста, напротив, принять в Кремле («Имеются сомнения в его психическом состоянии», – поясняют советники). От «доносчиков в СЕПГ» генсек узнает, как плохо обстоят дела в ГДР, ему сообщают, что пишет о Раисе Горбачевой французское издание Paris Match и как певица Алла Пугачева в немецкой газете отозвалась о перестройке.
О том, что партийно-бюрократический аппарат при Горбачеве работал не лучше, чем прежде, можно судить по характеристикам лидеров мирового коммунистического движения, которые давал Черняев: главу французской Компартии Жоржа Марше он сравнил с «дохлой кобылой», а о генеральном секретаре КП США Гэсе Холле отозвался как о «некультурном человеке с плебейским самомнением». «Прорабатывая эти бумаги, будто совершаешь путешествие в машине времени», – подытоживает свои впечатления автор.
Отдельные документы Горбачев использовал в своих книгах, чем «сильно досаждал нынешнему кремлевскому руководству». Но «большинство бумаг до сих пор остаются под спудом», и в основном потому, что «не укладываются в тот образ, который создал себе сам Горбачев: образ целеустремленного, передового реформатора, который шаг за шагом меняет на собственный вкус свою огромную страну».
Из полученных Der Spiegel документов в их совокупности «явствует то, что очень не хотел бы предавать огласке Горбачев: что он подчинился течению событий в умиравшем Советском государстве и в хаосе тех дней часто терял ориентацию. Кроме того, что он вел себя двулично и – вопреки собственным утверждениям – время от времени объединялся со сторонниками жесткого курса в партии и армии. Кремлевский начальник, таким образом, сделал то, что делают многие государственные мужи после ухода в отставку: впоследствии он сильно приукрасил портрет смелого реформатора».
«На Западе Горбачева превозносят за то, что он не стал насильственными методами противиться крушению Советского Союза. В действительности же до сих пор неясно, не давал ли шеф Кремля санкций на военные действия против грузин, азербайджанцев и литовцев, восставших в 1989-1991 годах против центральной власти Москвы... Впоследствии он никого не привлек к ответственности; еще и сегодня он говорит, что это «большая загадка», кто отдал приказ на применение силы».
Spiegel приводит цитату из протокола встречи Горбачева с председателем СДПГ Хансом-Йохеном Фогелем, где советский лидер в следующих выражениях «оправдывает действия силовиков» в Тбилиси: «Они были наслышаны о событиях в Грузии. Там собрались известные враги советского строя. Они злоупотребляли демократическим процессом, выкрикивали провокационные лозунги и даже требовали ввести в республику войска НАТО. Мы были обязаны отнестись к этим авантюристам со всей решительностью и защищать перестройку – нашу Революцию». Этот фрагмент Горбачев «позднее, при публикации российских протоколов переговоров, велел вымарать», – утверждает корреспондент.
На заседании Политбюро 4 октября 1989 года Горбачеву доложили, что на площади Тяньаньмэнь в Пекине погибло 3 тыс. человек. По данным Spiegel, он отреагировал так: «Нужно быть реалистами, им нужно было защищаться, и мы будем делать то же самое. 3000... ну и?» При публикации этого протокола данный пассаж также был выпущен, говорится в статье.
В январе 1991 года «под нажимом спецслужб и армии» Горбачев согласился и на «весьма безнадежную авантюру» в Литве. За два дня до штурма телецентра в Вильнюсе, при котором погибло 14 человек, Горбачев заверял президента США Джорджа Буша-старшего, что вмешательство произойдет «лишь в том случае, если прольется кровь или начнутся беспорядки, которые будут угрожать не только нашей конституции, но и человеческим жизням».
Черняев по этому поводу написал шефу письмо следующего содержания: «Михаил Сергеевич! Ваша речь в Верховном Совете (по поводу событий в Вильнюсе) означала конец. Это было не выступление значительного государственного деятеля. Это была сбивчивая, с запинками речь... Вы, очевидно, не знаете, что о вас думают в народе – на улицах, в магазинах, в троллейбусах. Там только и говорят, что о «Горбачеве и его клике». Вы говорили, что хотите изменить мир, и своими собственными руками эту работу губите».
Значительный след в бумагах Горбачева оставил экс-канцлер ФРГ Гельмут Коль. Коль был «в большом долгу» у генсека, поскольку тот не стал препятствовать объединению Германии и ее вступлению в НАТО. При этом советский лидер, как пишет журнал, считал Коля «не самым большим интеллектуалом» и «заурядным провинциальным политиком», хотя тот и располагал значительным влиянием на Западе.
Но в 1991 году у немца появился шанс вернуть долг, и в отношениях между двумя политиками наметилось потепление, а в какой-то момент вера Советов в Коля стала «безграничной». В телефонных разговорах того времени Горбачев «жалуется и жалуется, это мольбы утопающего о помощи». С помощью Коля советский лидер пытается «мобилизовать» Запад на спасение СССР. Кроме того, он ищет поддержки против «злейшего соперника – Бориса Ельцина», которого, как выяснится вскоре, оба недооценивают. «Горбачев хочет, чтобы за рубежом его и впредь принимали как главу великой державы, а в кулуарах вынужден побираться», – отмечает автор публикации.
По его наблюдениям, сам Горбачев воспринимал эту ситуацию как «унизительную». К сентябрю 1991 года экономическое положение страны стало столь отчаянным, что Горбачеву в разговоре с министром иностранных дел Германии Гансом-Дитрихом Геншером пришлось «отбросить всякую гордость». Беседуя с будущим федеральным президентом, а в те времена статс-секретарем министерства финансов Хорстом Кёлером, Горбачев пытался напомнить ему о заслугах Советского Союза перед планетой: «Сколько сэкономили наша перестройка и новое мышление? Сотни миллиардов долларов для всего остального мира!»
25 декабря того же года Горбачев оставил пост президента СССР. В письме к Гельмуту Колю он снова выглядит «крупным государственным деятелем», и именно поэтому, как считает Неф, это одна из немногих датированных «судьбоносным» 1991 годом бумаг, которые Горбачев опубликовал. В целом же его архив показывает, «насколько ошибочно... [он] оценивал положение и насколько отчаянно... боролся за свой пост».
Между тем, сам Михаил Горбачев дал интервью австрийскому изданию Die Presse (перевод Инопресса.ру), где, в частности, выразил сожаление в связи с распадом Советского Союза и отрицал свою причастность к кровавым событиям в Вильнюсе в 1991 году. На вопрос журналиста, сожалеет ли он о распаде СССР, Горбачев ответил, что «сожалеет, как и многие другие люди», но убежден, что «Союз нуждался тогда в модернизации и демократизации, а развалилась тогда отжившая свой век модель Сталина, Хрущева и Брежнева, которая работала за счет приказов, контроля и партийной монополии».
Освобождение из-под стражи после недолгого задержания экс-агента КГБ Головатова, который командовал группой «Альфа» в Вильнюсе, вызвало скандал, отметил журналист, ввиду этого разбирательства Литва хочет вызвать Горбачева в качестве свидетеля, обдумывает даже европейский ордер на арест.
Комментируя ситуацию, Горбачев рассказал: когда атмосфера в Вильнюсе накалилась, был созван Совет Федерации, на котором было принято решение найти политический компромисс, отправив туда представителей трех республик. «Мы хотели найти политическое решение проблемы. А кто спровоцировал кого, кто отдал приказ стрелять и кто стрелял – я не знаю. От меня таких приказов не исходило. Я не понимаю, каких показаний от меня ждет Литва».
«Я пытаюсь давать объективную оценку событий, – сказал Горбачев, отвечая на вопрос журналиста, почему он то хвалит, то критикует Путина. – За первый срок правления ему удалось не допустить частичного развала страны, поэтому он уже занимает определенную нишу в истории». Комментируя нынешнюю политическую ситуацию, Горбачев сказал, что «ближайшие 5-6 лет будут решающими. Уже образовались два полярных лагеря, один из которых выступает за модернизацию, а другой стремится удержать власть. Зачем? Чтобы сохранить добытые богатства?». Однако, продолжает он, «если Медведев не станет баллотироваться, это не приведет к катастрофе, как утверждают многие. Тем не менее, очень важно, какой из лагерей одержит победу. Если Медведев встанет во главе реформаторского лагеря, ему понадобится много сил и поддержки. Потенциал у него есть».
Говоря об изменениях в мире за последнее десятилетие, Горбачев сказал, что «непонятно, кому именно глобализация должна принести пользу на фоне глобального кризиса. А что касается отношений России, США и ЕС, то тут тоже что-то не ладится. Все восточноевропейские страны стремятся поскорее присоединиться к ЕС, но мы видим, что быстрое расширение еврозоны привело к проблемам».
Относительно политики Центральной Европы Горбачев заметил, «не надо делать ответственной за ваши проблемы Россию. Россия помогла вам избавиться от фашизма, оказывала долгие годы финансовую помощь и сейчас готова к экономическому сотрудничеству. И в ответ на это мы получаем противоракетный щит. Нас успокаивают, что он должен служить только для защиты от Ирана. Боже мой! Мы же не идиоты. Напишите в подзаголовке, что мы не идиоты», – пошутил Горбачев. По его мнению, Европа должна отменить визовый режим и стремиться к стратегическому сотрудничеству и с США, и с Россией, и это станет залогом стабильности, пишет Die Presse.
