«Такого рода заявления Вашингтоном делаются в основном на всякий случай, чтобы Россия не забывала, что у нее монополии на Украину нет», – сказал газете ВЗГЛЯД политолог Николай Злобин. Так он истолковал прозвучавший накануне выпад представителя Госдепа США о нежелательности сближения Украины и Белоруссии с Россией. Путь ограничения связей с Западом и сближения с Россией не отвечает интересам Украины и Белоруссии. Об этом в интервью литовскому порталу Delfi заявил заместитель госсекретаря США по делам Европы и Евразии Филипп Гордон.
«Мы хотим, чтобы Украина была в свободном и транспарентном энергетическом рынке, независимой. Это, кстати, в полной мере относится и к Белоруссии», – заявил Гордон.
По его словам, «обе эти страны избирают путь, который ведет к ограничению экономических и политических отношений с Западом и усилению их связей и, откровенно говоря, зависимости от России. «Не думаю, что именно этого они хотят», – подчеркнул Гордон.
США, считает дипломат, «более чем открыты к развитию отношений с этими странами». «Однако я не думаю, что мы можем просто закрыть глаза на наши озабоченности по поводу ситуации с демократией и правами человека в этих государствах», – заявил замгоссекретаря.
О том, какую политику проводит Вашингтон сейчас в отношении Киева и Минска и какую может предложить альтернативу сближению братских республик с Москвой, в интервью газете ВЗГЛЯД рассказал директор российских и азиатских программ Института мировой безопасности США (Вашингтон) Николай Злобин.
ВЗГЛЯД: Николай Васильевич, не сочтут ли многие в России такое заявление Госдепа как русофобское? До сих пор вслух в Вашингтоне так прямо и просто не признавались, что против сближения братских народов с Россией?
Н.З.: Насколько я могу понять, в Вашингтоне нет единства по поводу того, как относиться к Украине. И вообще я не думаю, что там на самом деле есть какая-то особая украинская политика. Украине, наверное, хотелось бы, чтобы в Вашингтоне была к Украине более или мене сформулированная политика. Но ее нет. И, нравится ли это Киеву или нет, Украина в США воспринимается как часть постсоветского пространства, в отличие, например, от Прибалтики, и как правило всегда с привязкой к России.
Уж внешняя политика Украины и ее экономика точно всегда рассматривается в привязке с Россией. Это тоже на самом деле нездоровая ситуация. Но никогда Украина не рассматривалась полностью самостоятельной, независимой и несвязанной с Россией. Здесь есть некое противоречие с самой вашингтонской позицией.
Наверное, в Вашингтоне и хотели бы видеть Украину самостоятельной и на свободном рынке, не только энергетическом, но и политическом, военном, стратегическом, торговом, транспортном. Но, реально говоря, американцы очень хорошо понимают, что для Украины двери Евросоюза сегодня закрыты.
Эту проблему Вашингтону не удастся решить. Более того, перспективы решения этой проблемы продолжают ухудшаться в связи с экономическим кризисом, который испытывает Европа. Если бы там все было благополучно и экономика развивалась, то шансы были бы. Сейчас шансов сближения ЕС и Украины никаких нет. Мне кажется, в Киеве это тоже поняли.
Америка не будет выламывать руки европейцам по поводу Украины. Она по поводу Грузии-то не смогла это сделать. Никаких экономических интересов у Америки на Украине по большому счету нет, да и у Европы тоже нет. Поэтому, мне кажется, здесь хотелось бы видеть Украину независимым государством, самостоятельно принимающим все решения, но реалистично говоря, в Вашингтоне все понимают, что Украина находится в широкой экономической зоне России и никто больше по большому счету Украину всерьез не интересует, и в том числе экономически.
Наверное, политически и идеологически можно делать такие заявления, но серьезно никто не будет вкладываться и ломать себе голову или не дай Бог посылать солдат или деньги, для того чтобы привязать Украину к Западу. И денег нет, и солдат нет, и политической воли нет.
А Россия занимается Украиной в меру своих возможностей, ограниченных интеллектуально-экономически. Но такого рода заявления Вашингтоном делаются в основном на всякий случай, чтобы Россия не забывала, что у нее монополии на Украину нет. Ну, и поддержать несколько Украину, если мы не можем поддержать реальными делами, то поддержим такого рода заявлениями.
ВЗГЛЯД: Можно ли предположить, что за этими словами американского чиновника видно раздражение США по поводу нынешней экспансии Газпрома на Украине и в Белоруссии?
Н.З.: Ну, наверное. Их там много чего раздражает, но альтернативу американцы предложить не могут. На протяжении многих лет они говорили: «Давайте сравним, что может предложить Украине Россия и что может предложить Запад». И Запад всегда мог предложить гораздо больше: Евросоюз, Америка, политический и экономический аспекты, НАТО, членство в Евросоюзе, или по крайней мере особое отношение, особые программы, развитие технологий и т.д. И вот эта позиция довольно сильно утвердилась на Украине и, в принципе, в политической жизни Запада.
А сегодня выясняется, что больше может предложить Россия. Это немного, но это больше, чем может предложить Запад. В этой ситуации им надо делать хорошую мину при плохой игре.
Но свои деньги терять никто не хочет. Вкладываться в страну, которая экономически не вызывает никакого интереса, никакой американский президент заставить не сможет. И свои компании они направить туда не могут, потому что компании просто не послушаются. Выигрывать Украину надо, как они еще предлагали 10-15 лет назад, на конкурентном рынке, а сегодня Евросоюз с этой точки зрения проигрывает России.
Будет ли это всегда? Наверное, нет, но на сегодня Евросоюз отторг Украину. А раздражение Газпром, конечно, вызывает. Это нормально. Он везде вызывает раздражение. Но политика вещь циничная. Если ты не пойдешь туда, то это сделает кто-то другой. Другое дело, Вашингтон хотел бы договориться с Москвой по поводу позиции на Украине и общих политических подходах, но я не вижу никакой необходимости Москвы идти на такие переговоры с Вашингтоном. У Вашингтона именно в этом вопросе достаточно слабые карты.
ВЗГЛЯД: У США при Бараке Обаме изменилась стратегия в отношении Белоруссии?
Н.З.: Немножко изменилась в том смысле, что  было  не до нее. У Барака Обамы столько было на своей тарелке проблем, как говорят американцы, что до Белоруссии просто руки не доходили. И не только до Белоруссии, но и до многих других проблем, традиционно считающимися важными для американской внешней политики, особенно с точки зрения идеологических подходов.
Обама не занимался Белоруссией никоим образом. Он, если я не ошибаюсь, не сделал ни одного заявления по поводу прав человека в Восточной Европе и на постсоветском пространстве. Делалось много заявлений госдепом, госсекретарем Хиллари Клинтон и еще кем-то, но Обама не использовал президентский статус для этого. Для него это были проблемы пятого и десятого порядка. У него там две войны, у него в стране политический и экономический по сути кризис. Ливия появилась. Какая тут Белоруссия?
Изменилось с этой точки зрения еще большей потери интереса к этому региону. И потом все понимают, что 99% проблем Белоруссии решаются через Москву. И изменение российской позиции по многим вопросам на Евразийском постсоветском пространстве – это ключевые вещи. И поэтому если договариваться с кем-то, то договариваться с Москвой.
И опять я здесь сейчас не вижу, что будет толкать Москву на эти переговоры с Вашингтоном. Наоборот, здесь инициатива была выбита из рук Вашингтона. Если начнут реализовываться путинские предложения по интеграции на постсоветском пространстве, то они на самом деле создадут политическую проблему для Вашингтона. Он не готов к этому. Он даже не никогда не просчитывал экономические и политические последствия такого рода интеграции, потому что мало кто верил до последнего времени в ее возможность.
Но экономический кризис предоставляет пересмотреть их позицию, допускает, что эта интеграция может быть, и Таможенный союз и Единое экономическое пространство и Бог знает еще чего. Теоретически, может получиться Евразийский союз. Насколько я понимаю, Вашингтон сегодня не готов к прогнозированию такого рода развития на постсоветской территории. Очевидно, он отстал с предложениями такой региональной политики. Ему нечего предложить Минску и Киеву, да и Москве ничего нового предложить по большому счету после перезагрузки он не может. Перезагрузка в основном казалась двухсторонних отношений, а не внешней политики.