«Создание финполиции приведет к тому, что мы только запугаем бизнесменов. У нас достаточно правоохранительных органов, которые следят за этим. Никаких дополнительных структур здесь создавать не нужно, иначе бизнес будет бояться преследования властей еще больше», – заявила в интервью газете ВЗГЛЯД глава думского комитета по финансовым рынкам Наталья Бурыкина. Во вторник глава Следственного комитета России Александр Бастрыкин предложил создать в России на базе Росфинмониторинга финансовую полицию, которая будет подчиняться непосредственно президенту или председателю правительства.  При этом он предложил сохранить у нового ведомства функции финансовой разведки и наделить его в качестве основного вида деятельности функцией по выявлению, раскрытию и предупреждению преступлений, посягающих на финансовую систему государства, методами и средствами оперативно-розыскной деятельности.
По мнению Бастрыкина, это позволит оперативно проверять информацию о подозрительных финансовых сделках и операциях методами и средствами оперативно-розыскной деятельности, а при наличии признаков преступления – передавать качественный и полный материал в следственные органы. Глава СК добавил, что новое ведомство должно быть подчинено непосредственно президенту или председателю правительства.
В качестве аргумента в пользу этой идеи Бастрыкин привел статистику, в соответствии с которой не более 8% налоговых преступлений выявляются по результатам проверок налоговых органов, а около 85% выявляют органы внутренних дел.
«Относительно невысокая выявляемость преступлений налоговым органом обусловлена тем, что основная задача налоговых органов состоит не в противодействии налоговой преступности, а в   контроле правильности исчисления налогоплательщиками сумм налогов, исходя из представленных ими документов бухгалтерской и налоговой отчетности, в доначислении выявленных недоимок по ним и привлечении виновных к налоговой ответственности», – утверждает глава СКР. В то время как большинство налоговых преступлений, утверждает Бастрыкин, следователям удавалось задокументировать благодаря оперативно-розыскной деятельности, когда «имеется возможность негласно прослушивать телефонные и иные переговоры лиц, заподозренных в причастности к преступлению».
Напомним, что с 1993 по 1995 год выявлением налоговых преступлений занимался Департамент налоговой полиции, который затем был переименован в Федеральную службу налоговой полиции. Но в 2003 году она была упразднена, а ее функции снова перешли органам внутренних дел. Однако с принятием закона «О полиции» в начале прошлого года органы внутренних дел фактически оказались отстранены от выявления   налоговых преступлений.
Глава комитета Госдумы РФ по финансовым рынкам Наталья Бурыкина считает возвращение правоохранительным органам функций налоговой полиции неправильным.
ВЗГЛЯД: Председатель Следственного комитета предложил на базе Росфинмониторинга создать в России финансовую полицию, которая должна, по его мнению, объединить функции финансовой разведки и оперативно-розыскной деятельности в области противодействия финансовым преступлениям. Как вы относитесь к этой инициативе?
Наталья   Бурыкина: Я считаю, что его предложение противоречит идее декриминализации в налоговой сфере. Наша задача, в том числе и комитета по финансовым рынкам, – не посадить всех, а создать такие налоговые условия, чтобы должники могли добровольно погасить все свои долги. Налоговые органы могут обратиться в полицию только в том случае, если должник не рассчитался с налоговыми органами и против него необходимо возбудить уголовное дело. Я считаю, что этих мер вполне достаточно. А создание финполиции приведет к тому, что мы только запугаем бизнесменов.
ВЗГЛЯД: Но с другой стороны, по данным Бастрыкина, 85% налоговых правонарушений сегодня выявляются не налоговыми органами, а как раз сотрудниками правоохранительных структур. Может, финполиция будет просто более эффективной?
Н.Б.: Они эффективны в рамках оперативно-розыскной деятельности, когда у них есть соответствующее заявление налоговой службы. А взиманием налогов они не должны заниматься. И я считаю, что у нас достаточно правоохранительных органов, которые следят за этим сегодня. Никаких дополнительных структур здесь создавать, я считаю, не нужно. Иначе бизнес будет бояться преследования властей еще больше. В результате предприниматели, бизнесмены будут просто уезжать из России, еще больше утаивая налоги от государства, чем сейчас. Если же мы хотим удержать в нашей стране экономически активную часть населения и создать им комфортные условия, то пугать их каждый раз не нужно.
ВЗГЛЯД: У МВД, в отличие от налоговой полиции, есть соответствующие спецсредства,   например, возможность телефонной прослушки, чтобы выявлять, например, черную бухгалтерию в фирмах...
Н.Б.: Но ведь налоговики тоже не идиоты. Они также применяют все возможные средства в рамках проверок. А создавать налоговую полицию не надо, так как уже сегодня россияне стали платить больше налогов в бюджет России. Люди стараются платить налоги уже сегодня и без всякой финансовой полиции.
ВЗГЛЯД: Если этот новый орган все же появится, сможет ли он увеличить налоговые поступления в российский бюджет?
Н.Б.: С кого налоги мы будем брать, если бизнесмены начнут сворачивать любую экономическую деятельность в нашей стране? Люди уже сегодня устали бояться, а мы им преподнесем еще одну страшилку, которая к тому же идет вразрез и статье Владимира Путина. Нам сейчас нужно наших порядочных налогоплательщиков взращивать, лелеять и холить, чтобы они приумножали национальное богатство. А люди, которые всего боятся, не в состоянии что-либо производить в принципе.
ВЗГЛЯД: В своей статье Бастрыкин обращает внимание, что в России есть очень проблемные предприятия, например, в сфере ЖКХ. Может, стоить допустить финансовую полицию только к определенным компаниям, с которыми у государства больше всего проблем и сложностей?
Н.Б.: Невозможно это сделать. Не надо путать правонарушения в сфере коррупции и налоговые недоимки. Это не одно и то же. Коррупционные схемы получения доходов – это совсем другой вопрос.