Первым заявлением Дмитрия Ливанова, опубликованным после его назначения главой Минобрнауки, стал призыв к резкому сокращению числа студентов-бюджетников. Вузовское сообщество в целом поддерживает идею реструктуризации системы высшего образования, однако расходится с министром во мнении о том, как нужно проводить реформу. Во вторник «Российская газета» опубликовала интервью с назначенным накануне министром образования и науки Дмитрием Ливановым, взятое за день до того, как он стал главой ведомства.
В беседе с журналистом Ливанов заявил, что число студентов, обучающихся на бюджетной основе, может быть сокращено вдвое.
«Сегодня, на мой взгляд, также крайне перспективно все, что связано с наноматериалами, применяемыми в авиации, космической, атомной, оборонной промышленности. Еще один важный сектор – это биотехнологии и медицина. И я также бы отметил наноэлектронику и альтернативную энергетику, где активно применяются нанотехнологии», – заявлял Дмитрий Ливанов в еще одном недавнем интервью, на этот раз - «Коммерсанту».
Высказываясь о российской образовательной системе, Ливанов говорил: «Необходимо создать инновационную модель образования, которая будет адекватна складывающейся новой индустрии. Структура российского образования унаследована нами из СССР. Система специальностей в Союзе создавалась под традиционный уклад экономики, существовавший еще в 1940–1960-е годы».
«Дело не в количестве вузов. А в том, сколько студентов там обучается за счет государства. Я думаю, эта цифра может быть уменьшена в два раза с одновременным повышением финансирования для оставшихся мест», – отметил Дмитрий Ливанов.
По его словам, например, в настоящее время стране инженеров «надо не так уж и много», при этом мест в вузах в три раза больше, чем было раньше.
«Очевидно, что мест должно быть меньше, но стоимость одного студента при этом должна быть значительно выше. Не 60 тыс., как сейчас, а 200–250 тыс. рублей. Как только мы уйдем от всеобщего бесплатного высшего образования, появятся механизмы, которые помогут привлечь на предприятия ценные кадры. Например, образовательный кредит. Если хорошее образование будет стоить дорого и человек вынужден за него платить, он сможет взять кредит, а будущий работодатель в обмен на обязательства погасит его», – пояснил Ливанов.
Профессиональное сообщество к идеям нового министра относится настороженно.
Объективная необходимость
Профессор МАРХИ Вячеслав Леонидович Глазычев считает, что резкое сокращение бесплатных мест в вузах, - это «объективная необходимость». «Потому что пропорция высшего и среднего профессионального образования у нас совершенно безумная. Сокращение необходимо, тем более, если оно будет резонно и обоснованно проходить за счет явно слабых вузов, которых у нас, к сожалению, очень много. Особенно филиальная система дает у нас наибольший процент если и не продажи дипломов, то очень близко к этому», - сказал Глазычев газете ВЗГЛЯД.
Однако уход от «всеобщего бесплатного высшего образования» в нынешних условиях маловероятен, считает профессор.
«Доля людей, которые готовы тянуть ставки кредитов на образование, ничтожно мала. Это так же, как с ипотекой. Поэтому пока у нас банковский кредит дорог до чрезвычайности, это из сферы утопии», - сказал он.
По мнению Глазычева, первое заявление министра, обнародованное после его назначения, не случайно оказалось столь резким.  «Думаю, что эта первая речь – в некотором смысле пробный шаг. Он должен вызвать волну негодований и протестов, что позволит понять размер этой волны и в дальнейшем откорректировать какие-то реальные программы», - объяснил эксперт.
«Скорее всего, понадобится провести новый серьезный экспертный аудит вузовской системы. Как вы понимаете, это небыстрый процесс», - отметил он.
«Ливанов – да, жесткий, но он был таким и раньше. И некоторые основания для жесткости у него есть. Я сам профессорствую много лет и знаю, что система образования серьезно больна. И одними терапевтическими средствами тут не обойдешься», - сказал Глазычев.
«Обижаться на министра бессмысленно», - сказал газете ВЗГЛЯД преподаватель ВШЭ Кирилл Мартынов.
Он считает, что только что назначенный министр, точно знающий, что его не уволят, может позволить себе столь резкие высказывания. При этом, считает эксперт, Ливанов просто фиксирует факт: «Мы вкачиваем бюджетные деньги в вузовскую систему, которая не дает никакой отдачи никому, кроме тех людей, которые пять лет ничем не занимаются в своих университетах и в армию не идут».
«С одной стороны понятно, что интеллигенция – учителя, преподаватели и часть самих студентов оценивает подобные высказывания резко негативно. Предполагается, что чем больше людей получают высшее образование, тем больше у них возможности для социального развития, и в результате страна становится более талантливой, более богатой, более современной и так далее», - говорит Мартынов.
«Здесь можно искать происки либералов, злые силы, которые хотят разрушить Россию, но на самом деле ситуация гораздо более простая и, одновременно, пугающая: большинство российских вузов не готовят профессионалов. Под профессионалами имеется в виду люди, готовые остаться в российской экономике, готовые работать по специальности, оправдывая тем самым знания, которые они получали», - продолжает он.
«Почему так происходит? С одной стороны, структура российской экономики такая, когда можно нефть добывать, а все остальные отрасли при нефтеперерабатывающем комплексе – это, как однажды выразился политолог Павловский, «кружок радиолюбителей». С другой стороны – это отсталость самих вузов, которые не обладают нужным преподавательским составом, и от производства оторваны, из-за чего бизнесу все время приходится доучивать людей уже на ходу», - говорит Мартынов.
«Если речь идет про наше элитное естественно-научное образование вроде физтеха или биофака МГУ, которые еще как-то держатся, здесь ситуация тоже очень страшная, потому что 30% подготовленных специалистов после получения диплома немедленно уезжают на Запад, а еще 30% идут в клерки, в банки, а оставшаяся непрекаянная часть людей думает, куда им податься – за границу или в банк. Что с этим делать, совершенно непонятно», - считает он.
«Российская система высшего образования работает вхолостую. Она поставляет огромное количество выпускников, дипломы которых ничего не значат. Мы не умножаем знания, мы не создаем науку, мы не готовим специалистов, востребованных на рынке. Одновременно с этим, у нас дефицит квалифицированной рабочей силы, а человек с университетским дипломом в рабочие уже не идет. Почему в этой ситуации государство должно платить за высшее образование – не ясно», - говорит эксперт.
Сложность вопроса
Директор Института развития образования НИУ ВШЭ Ирина Абанкина считает, что проводя программу реструктуризации, нужно учитывать финансовые возможности семей и стремиться к консенсусу с обществом.
«Ситуация не такая простая, как кажется. По принципиальным моментам Дмитрий Викторович прав. За 20 лет у нас количество ребят, получающих высшее образование, очень резко увеличилось, практически достигнув предела. При этом количество выпускников резко сократилось. У нас сейчас около 800 тысяч человек выпускается из школ ежегодно. Поэтому слова «для миллионов школьников прозвенел последний звонок» – это уже не про нашу страну, ни в ближайшей перспективе, ни в отдаленной до 2050 года. Когда мы сохраняли бюджетные места, что подспудно перешли почти к всеобщему высшему образованию, которое стало доступно ребятам, на самом деле не желающим учиться», - объясняет она.
«При этом сама стоимость мест в нашем высшем образовании сильно отстает от развитых стран, поэтому с учетом того, что нам надо обновлять и лабораторную базу, и электронное оборудование, и библиотеки, получается, что мы не можем сконцентрировать на ключевых направлениях наши ресурсы. И инженера мы учим в три-четыре раза дешевле, чем это в международных солидных университетах», - продолжает Абанкина.
По ее словам, реструктуризация поможет насытить вузы современным оборудованием, даст возможность проведения научных исследований, привлечения в вузы лучших профессоров, в том числе и из-за рубежа.
«Сложность вопроса заключается в том, что есть социальные ожидания. По всем опросам более 85% российских семей хотят, чтобы их дети получили высшее образование вне зависимости от того, будут они работать по этой специальности, или нет. Не считаться с этим, конечно, нельзя», - говорит эксперт.
«Высшее образование стало социальной нормой, - поясняет она. - Разрушать это нет смысла, потому что эта мотивация нашей молодежи – гораздо лучше, чем все другие мотивации, которые у нее есть. Политику реструктуризации нужно проводить очень взвешенно, грамотно, как с учетом перспектив развития экономики, международной конкуренции, но безусловно с учетом тех социальных ожиданий, которые стали свершившимся фактом».
По ее словам, переход на кредитование, о котором говорил Ливанов, нужно использовать, но уже на уровне магистратуры, программ дополнительного профессионального образования, бизнес-образования или при получении второго высшего. Абанкина считает, что имеющуюся доступность к высшему образованию на уровне бакалавров нужно сохранить.
«С точки зрения формирования человека, развития современных компетенций первый, второй, третий курсы вузов во многом не только профессиональное образованию дают, но и компенсируют короткую по сравнению с другими странами программу общей школы, которую выпускники заканчивают, еще будучи несовершеннолетними», - говорит Абанкина.