«Это возобновление отношений обусловлено не какими-то идеологическими соображениями, а продиктовано бизнес-логикой наших компаний, в первую очередь сырьевых», - рассказал газете ВЗГЛЯД к.э.н., доцент кафедры мировой экономики МГИМО Денис Дегтерев. Визит в Россию президента ЮАР Джейкоба Зумы и его встреча в Сочи с президентом России Владимиром Путиным заставила заговорить наблюдателей о возможном возвращении России на африканский континент спустя довольно долгий период.
После распада Советского Союза, активно поддерживавшего африканские страны, прежде всего, имея идеологические интересы, отношения между Африкой и Россией прервались. Сейчас сближение может произойти на другой платформе, чисто деловой. Бывший посол ЮАР в России и профессор университета Претории Геррит Оливье в своей колонке в Buisness Day написал, что сейчас Россия предпринимает усилия вернуть статус дипломатического стратегического и делового партнера африканских стран, и можно говорить о некой реанимации отношений двух сторон. Какие есть предпосылки для этого газета ВЗГЛЯД попросила рассказать ВЗГЛЯД кандидата экономических наук, доцента кафедры мировой экономики МГИМО Дениса Дегтерева.
ВЗГЛЯД: Какое значение имеет визит президента ЮАР Джейкоба Зумы в Россию и его встреча Владимиром Путиным? Это знак некоего возвращения России в Африку, перезагрузки отношений, или скорее малозначащий официоз?  
Денис Дегтерев: Действительно, можно говорить о возвращении России на континент. Дело в том, что это возобновление отношений обусловлено не какими-то идеологическими соображениями, а продиктовано бизнес-логикой наших компаний, в первую очередь сырьевых. В отличие от других регионов, Африка – это тот континент, где еще можно относительно легко получить доступ к сырью, к природным ресурсам. В других регионах осуществляются процессы индустриализации, развития промышленности, им это сырье нужно самим. И иностранные компании они неохотно пускают. А африканцы больше нуждаются в инвестициях, к ним проще зайти.
ВЗГЛЯД: Какие выгоды наши компании извлекают из этого положения дел?  
Д. Д.: Плюсы очевидны. Если какая-нибудь наша компания может в другом месте контролировать, скажем, 30% рынка, то, работая в Африке она начинает контролировать 60%. То есть компания превращается из олигополиста чуть ли не в монополиста.
ВЗГЛЯД: Какие отрасли больше всего интересны российским компаниям в Африке?  
Д. Д.: Углеводороды, металлы, алмазы. Продажа оружия в меньшей степени, поскольку платежеспособный спрос невелик. То есть продаются простейшие образцы вооружений, страны юго-восточной Азии и Персидского залива в этом смысле представляют больший интерес.
ВЗГЛЯД: Как в Африке сейчас воспринимают Россию в свете того, что очень долго время в регионе вел активную деятельность Советский Союз, а потом отношения прервались?  
Д. Д.: Советский Союз – это страна, которая очень много сделала для континента, а потом ушла. И никто не понял, что произошло. Все задавались вопросом, какой смысл столько инвестировать, чтобы потом взять и уйти. Самый яркий пример – ЮАР. Это страна, где в 1994 году пал режим апартеида, и большинство руководителей Африканского национального конгресса проходили подготовку в СССР. Иными словами, через три года после того как рухнул Советский Союз, победили те, кого он поддерживал. В девяностых Намибия стала одной из трех стран помимо России и Китая, которая в ООН осудила действия НАТО в Югославии как агрессию. Хотя надобности в этом не было, Намибия не является постоянным членом СБ ООН, но власти страны решили поддержать Россию как старого союзника. Так что эта память есть, она никуда не делась, но капитализировать то, что было когда-то создано, удается сейчас не российскому государству в целом, а отдельным бизнесменам и компаниям.
ВЗГЛЯД: Не опоздала ли Россия в Африку? Сейчас Китай очень активно укрепляется на континенте...  

К.э.н., доцент кафедры мировой экономики МГИМО Денис Дегтерев(фото: mgimo.ru)

Д. Д.: По поводу действий Китая в Африке в экспертной среде есть разногласия. Ряд европейских экспертов считает, что Китай в Африке копирует колониальную политику Японии, которую она когда-то проводила. Но я считаю, что КНР идет как раз по пути Советского Союза. Сейчас между нами и Китаем в Африке есть одно главное отличие. Нам не нужны африканские природные ресурсы настолько, насколько они нужны Китаю. КНР действует как пылесос, ему нужны ресурсы со всего мира, в том числе из Африки. Китай как бы говорит африканским странам: вы не дружите с западными государствами, не давайте им природные ресурсы, давайте их лучше нам, потому что мы такие же бедные как и вы. Здесь, конечно, есть лукавство. России лукавить не надо. Да, есть бизнес-интерес к ресурсам, но это не вопрос национальной безопасности, наша экономика не зависит от них. Это дает России возможность общаться с африканскими странами более свободно, и в этом наше преимущество.
ВЗГЛЯД: Что мешает сейчас России как следует развернуться в Африке, есть какие-то существенные препятствия?  
Д. Д.: Пожалуй, можно сказать так – главное препятствие заключается в недостатке возможности проводить самостоятельную политику. Традиционные сферы влияния в Африке никуда не делись. Это французское влияние, английское влияние. И нашим компаниям нужно либо подстраиваться, либо уходить, либо пытаться продвигать свою политику. До сих пор, дабы не ухудшить отношения, скорее подстраивались.
ВЗГЛЯД: Можно ли изменить эту ситуацию?  
Д.Д.: Здесь нужно работать, применяя традиционные механизмы. Проводить форумы «Россия-Африка» с участием лидеров государств, вести грамотную кредитную политику. Сейчас у ЭКСАРа (Российского агентства по страхованию экспортных кредитов и инвестиций) выделен большой лимит на Африку. Слабо сейчас задействован такой ресурс, как наши выпускники, которых в африканских странах очень много. Те из них, кто закончил наши вузы в 70-е-80-е годы, достигли пика своей карьеры, а многие еще даже не достигли. А страны, где они учились, уже нету. И получается такая ситуация – многие замминистра в африканских странах – наши выпускники. Но это техническая должность, а уже пост министра – политическая. И среди министров наших выпускников мало. Я специально общался с нашими выпускниками, и они мне рассказывали, что когда идет назначение на некую должность, идут звонки из США, Франции, Великобритании. А из России звонков нет.