«Мы не просим запретить экспорт белорусской техники, мы просим, чтобы наше государство хотя бы не продвигало белорусские комбайны в России», - заявил газете ВЗГЛЯД директор российской ассоциации производителей сельхозтехники «Росагромаш» Евгений Корчевой. Он считает, что отечественные комбайны подвергаются в России дискриминации по сравнению с белорусскими. Накануне на совещании у президента по вопросу о ходе сбора урожая 2013 года глава российской ассоциации производителей сельхозтехники «Росагромаш» Константин Бабкин пожаловался, что Россия за пять лет не поставила ни одного комбайна на белорусский рынок, тогда как в Россию за последнее время было поставлено 3,5 тыс. белорусских комбайнов. Он попросил сбалансировать ситуацию
с Белоруссией.
«Конкуренцию мы не считаем равной», – отметил Бабкин, добавив
, что для белорусской сельхозтехники выделяются большие субсидии.
Путин ответил, что знает эту проблему, «но не очень понимаю, как из нее выбраться». «Тем не менее, об этом надо думать, я с этим согласен», - отметил он.
«Если мы хотим, чтобы у нас сельхозтехника была конкурентоспособной, надо подумать, что для этого надо сделать. И их заставить, чтобы они там не скупердяйничали, а вкладывали денежки и рисковали своими деньгами, но и они, чтобы чувствовали, что государство их поддерживает. Надо чтобы солидарная была такая ответственность», – сказал он на совещании о ходе уборки урожая.
Путин предположил, что государственную поддержку можно было бы сосредоточить «на том, что явно у нас пойдет», а не на всей линейке производства.По данным «Росагромаш», за семь месяцев 2013 года в России продано 1100 белорусских зерноуборочных и кормоуборочных комбайнов производства «Гомсельмаша» и 13600 тракторов производства «Минского тракторного завода», что соответствует доле внутреннего рынка РФ в размере 37,5% и 58,2% соответственно.
О том, почему белорусские комбайны и тракторы вытесняют российскую технику с местного рынка, тогда как белорусский рынок закрыт для российской сельхозтехники и как Россия может решить эту проблему в интервью газете ВЗГЛЯД рассказал директор российской ассоциации производителей сельхозтехники «Росагромаш» Евгений Корчевой.
ВЗГЛЯД: Россия за пять лет не поставила ни одного комбайна на белорусский рынок, при этом только за последнее время в Россию белорусскими компаниями продано 3,5 тысячи комбайнов? Это за какой период?
Евгений Корчевой: Имеется в виду за два года.
ВЗГЛЯД: Речь идет об экспорте белорусских комбайнов в Россию или о собранных в России белорусских комбайнерах?
Е.К.: Де-факто разницы нет. По документам – это сборка в России, но по факту – это экспорт, потому что реального производства нет. Вся сельхозтехника поставляется в разобранном виде – это большие детали, снятые кабины, колеса т.д., которые собираются, как правило, у клиентов, то есть в колхозе, или у дилеров. При этом белорусы оформляют документы, что произвели эту технику в России.
На сборочных предприятиях было даже такое, что платформу этих комбайнеров не снимали, а просто наклеивали логотип местного производителя и перебивали таблички. Реального производства белорусских комбайнов в России нет.
ВЗГЛЯД: То есть это отверточная сборка, как на автомобильных заводах?
Е.К.: Даже наверно меньше, чем отверточная. Это скорее конструктор такой.
ВЗГЛЯД: В чем причина того, что мы не можем экспортировать свою сельхозтехнику в Белоруссию?
Е.К.: Сельхозтехника в Республике приобретается по приказу президента Белоруссии. Он ежегодно выпускает такие приказы, где оговаривается, какая техника и в каких объемах будет покупаться. Сначала они просто указывали, сколько купить комбайнов или тракторов у конкретного завода. Пять лет назад через российский МЭР нам удалось отменить эту практику, и в Белоруссии стали проводить тендеры на закупку сельхозтехники.
Но тендеры проходят формально. Мы участвует в них, даем цену ниже на 10-15%, ставим более низкие сроки поставки, гарантируем сервисное обслуживание, да и техника у нас более современная, чем у белорусских производителей. Но по факту мы проигрываем тендеры, а выигрывают только белорусские компании. В тендерной документации устанавливаются необоснованные технические требования, соответствующие исключительно машинам белорусского производства.
Это нарушает национальный режим доступа российской сельхозтехники к торгам и конкурсам, проводимым на средства Республиканского бюджета, и противоречит законодательству Таможенного союза, в том числе соглашению о государственных (муниципальных) закупках от 9 декабря 2010 года.
Один раз они прошляпили и назначили победителем в тендере по закупке зернометов нашу российскую компанию. Но, несмотря на то, что тендер мы выиграли, ни одной единицы техники мы не поставили. Тендеры проводятся по указке сверху, и даже если выигрываешь, они все равно ничего у нас не покупают.
ВЗГЛЯД: А как они отказываются покупать?
Е.К.: Под предлогом, что заявок на нашу технику нет. Там сложная система: тендеры проводит Белагросервис, а технику реально покупают областные администрации, а они это делают якобы по заявкам колхозов. Пока президент страны или премьер не скажет, что давайте купим 300 российских комбайнов, ни одной нашей машины не купят.
ВЗГЛЯД: А каким образом Россия может повлиять на эту ситуацию?
Е.К.: Есть два инструмента. Первое – это через Евразийскую экономическую комиссию, так как мы все-таки строим единое экономическое пространство, поэтому у нас есть юридическое право, в частности, есть общее антимонопольное законодательство. Но мы считаем, что это будет очень долго и вряд ли результативно, потому что Белоруссия имеет такое же право голоса в этой комиссии.
Второй вариант мы считаем более действенным – подписание межправительственного соглашения о балансе поставок сельхозтехники. Условно говоря, если вы поставляете в Россию сельхозтехнику, то в обмен должны купить столько-то российской сельхозтехники. Такая система действует в рамках Союзного государства России и Белоруссии. И это была инициатива Минска, который через неё обеспечивает себе поставку необходимых объемов нефти в обмен на поставку нефтепродуктов обратно в Россию.
ВЗГЛЯД: А почему в России белорусские машины так хорошо продаются?
Е.К.: Белорусская техника в России на 70% продается по федеральных госпрограммам – либо через госбанки, либо через государственные лизинговые компании. Например, кредитует покупку белорусских комбайнеров Сбербанк или Россельхозбанк.
А еще 20% белорусских сельхозмашин продается через бюджеты субъектов РФ. И только 5-10% - это реальный рынок. То есть если убрать закупки, связанные с госучастием, то на рынке останется 5-10% машин от того объема белорусской техники, который продается в России.
ВЗГЛЯД: Почему же Россия покупает белорусскую сельхозтехнику, а не свою отечественную российскую по примеру Белоруссии?
Е.К.: Потому, что между Сбербанком России и правительством Белоруссии заключено соглашение, по которому республика субсидирует процентную ставку по кредиту, который выдается на белорусскую технику, в размере ставки рефинансирования ЦБ РФ (8,5%). Если ставка кредита, к примеру, 14%, то с учетом субсидий реальная ставка станет 5,5%. Поэтому Сбербанк с удовольствием кредитует покупателей белорусской техники, а российские сельхозпредприятия берут такой кредит.
Кроме того, очень много лоббистов у белорусской техники в России. Многие дилеры и некоторые чиновники активно ее продвигают здесь. Поэтому мы и задали такой вопрос Владимиру Путину и получили полную поддержку. Потому что российское государство не должно в ущерб отечественному производству продвигать белорусскую продукцию на своей территории. У нас нет никаких барьеров – пусть они самостоятельно продают здесь свою технику, но без нашей поддержки.
Мы не просим запретить экспорт белорусской техники, мы просим, чтобы наше государство хотя бы не помогало и не продвигало белорусские комбайны в России. Нам уже и этого будет достаточно.
ВЗГЛЯД: А как российская сельхозтехника продается в России? Много ли госзаказов, есть ли субсидии на кредиты?
Е.К.: У нас госзаказа нет вообще. Если брать госкомпанию «Росагролизинг», то когда-то она давала в лизинг 2/3 российской техники и 1/3 – белорусской техники. Но уже в этом полугодие компания передала в лизинг половину отечественных комбайнов и половину белорусских.
Про субсидирование ставок для белорусской сельхозтехники я рассказал. А российский Минсельхоз с начала этого года перестал субсидировать процентную ставку по кредитам для отечественных компаний. Хотя субсидия и так была меньше – в размере не полной ставки ЦБ (как у белорусов), а лишь 2/3 ставки ЦБ. Якобы у Минсельхоза денег нет на продержку российской сельхозтехники. Они говорят, что у них и так долги составляют около 25 млрд рублей по кредитам, которые ранее уже были выданы.
ВЗГЛЯД: Наши заводы по производству сельхозтехники способны производить столько, чтобы удовлетворить наш внутренний спрос?
Е.К.: Конечно, могут. Загрузка наших мощностей составляет сейчас 10-30% в зависимости от вида техники. Я имею в виду прицепную, зерноуборочную, зерноочистительную технику. По тракторам ситуация немного другая. Пока мы не можем производить столько тракторов, но через какое-то время смогли бы. Сейчас производство тракторов в России не развивается именно потому, что в Россию поставляется много белорусских тракторов – более 10 тыс. штук.