1 января в российский прокат выходит новый фильм по сценарию Аарона Соркина «Стив Джобс». Один из самых востребованных сценаристов Голливуда, обладатель «Оскара», рассказал изданию Rbc о фильме с участием Майкла Фассбендера, вызвавший огромный скандал еще до выхода в прокат.
Премьера картины в США состоялась чуть раньше и получилась скандальной. Вдова Джобса Лорен Пауэлл сочла, что картина умалчивает о достоинствах ее супруга, выставляет его жестоким и бесчеловечным. Пауэлл даже пыталась воспрепятствовать релизу байопика.
Когда я смотрела фильм, не могла избавиться от ощущения, что по структуре и по сути он очень похож на «Рождественскую историю» Диккенса: три акта, населенные призраками прошлого, настоящего и будущего, и фигура недоброго Скруджа посреди всего этого.
Очень рад, что вы это заметили. Я многому учился у Диккенса, и эти аналогии совсем не случайны. Конечно, мы не могли себе позволить такую концовку, в которой Скрудж в рождественское утро просыпается полностью изменившимся. Никто бы на это не купился, но мне очень хотелось немного преобразить Джобса в финале.
Я долго думал, что мне делать с фильмом, но сначала решил, чего я точно хотел избежать. Меньше всего я хотел писать традиционный байопик по схеме «от колыбели до могилы» – мол, жил, сделал это, то, третье, десятое, а потом пошел к врачу и умер. Поэтому для начала я начал общаться с людьми, так или иначе сыгравшими какую-то роль в жизни Джобса, который к тому моменту уже отошел в мир иной. Я вдоволь помучил всех, кого вы видите в фильме, а также несколько десятков тех, кому не досталось места в сценарии.
В ходе этих бесед я обнаружил, что у Стива было несколько «проблемных» взаимоотношений: с его дочерью Лизой, с другом-изобретателем Стивом Возняком и с президентом Apple Джоном Скалли. И я начал плясать вокруг этих героев.
Они как раз и оказались тремя призраками…
Именно. А еще, знаете, мне нравятся замкнутые пространства, нравится, когда героям надо что-то быстро сделать, а время бежит, плюс ко всему я фанат театральных кулуаров. Так у меня возникла идея обрисовать и драматизировать отношения Джобса с тремя этими людьми в трех 30-40-минутных актах, действие которых происходит в реальном времени, без скачков в повествовании.
Все три сцены помещены за кулисы театров и начинаются за полчаса до презентации того или иного продукта. И к финалу, когда дело доходит до запуска iMac, мы понимаем, что наш Скрудж-Джобс все же немного изменился.
Решающим фактором стала моя беседа с Лизой-Бреннан Джобс – именно старшая дочь Стива помогла мне понять, что его нельзя рисовать антигероем в чистом виде.
Что вас больше всего заинтересовало в личности Стива Джобса? И получилось ли у вас найти ответы на все заданные вопросы?
Есть вопросы, на которые я не нашел ответа, но это, как ни парадоксально, привело к самой честной сцене, которую я когда-либо написал. Я не понимаю, зачем Стив несколько лет отрицал, что является отцом Лизы. Не понимаю, зачем он ей сказал, что не называл компьютерную систему в честь нее (персональный компьютер Apple Lisa, выпущенный Apple в начале 80-х).
И вот когда Лиза задает ему все эти вопросы в самой финальной сцене, он отвечает: «Я не знаю». И это самое правдивое, что он когда-либо сказал в своей жизни. Ему понадобилась бы целый батальон квалифицированных психиатров, чтобы дать ответ на этот вопрос. Я к их числу не отношусь, поэтому все, что я мог написать, это «Я не знаю». Я мог только предположить, что он так себя вел потому, что не хотел больше не иметь ничего общего с матерью Лизы, Крис Энн. Что он, в попытках заново себя изобрести, открещивался от своего прошлого, во времена которого он хипповал в кампусе и закидывался кислотой. Но все равно это не до конца объясняет такое поведение. У меня тоже есть дочь, поэтому мне особенно трудно понять, что им двигало.
Но в чем-то вы наверняка его понимали? Иначе как можно писать о персонаже, который вам совершенно не нравится?
Да, у нас с ним примерно одинаковый подход к работе и славе. Стив всегда осознавал, что как человек он неидеален и никогда таковым не станет. Но он при этом знал, что мог делать идеальный продукт. Моя мечта – сидеть в закрытой комнате и работать, просовывая готовые страницы под дверь, чтобы мне туда же в ответ просовывали еду. Я хотел бы, чтобы мир знал не меня, а мои работы, потому что они намного лучше меня самого.
Стив стремился примерно к тому же, и это важно для меня как сценариста – соотносить себя с персонажем и понимать его хоть в чем-то, а не осуждать. Если уж ты пишешь образ антигероя, то надо делать это так, будто он пытается Богу объяснить, почему ему непременно надо попасть в рай.
Вы вообще славитесь тем, что пишете как раз положительных героев. От Дэна и Кейси в «Ночи спорта» до Уилла МакЭвоя в «Новостях» – все они сплошь хорошие, порядочные люди, хоть и со своими тараканами. А тут вдруг вам приходится искать добро в таких спорных личностях, как Цукерберг и Джобс…
Да, это нелегко. Но, опять же, надо научиться если не сочувствовать этим людям, то как-то принимать их. Цукурберг совершенно некоммуникабельный, он испытывает серьезные трудности в общении с людьми. Я не хочу ставить диагнозы, но некоторые утверждают, что он страдает легкой формой синдрома Аспергера. И это частично сподвигло его на то, чтобы изобрести и довести до ума целый новый вид социализации. Только так, сидя дома со своим компьютером, он мог чувствовать себя комфортно. И это большой привет всем интровертам типа меня, которые контакту с внешним миром предпочтут сидение за закрытой дверью.
Стив же, напротив, идеально владеет словом. И именно его ораторское мастерство поначалу позволяет зрителям наслаждаться даже теми моментами, когда он предстает жестоким. Правда, недолго. Ему надо меняться к лучшему, иначе его цинизм и сарказм потеряют в своей привлекательности. Поэтому мы сидим и до конца надеемся, что вся эта история завершится его каким-никаким примирением с дочерью.
Находить положительные черты в таких людях – задача трудная, но ее выполнение приносит немало удовлетворения.
Что вы вообще думаете по поводу нашей с вами эпохи – эпохи айфонов и фейсбуков, Джобса и Цукерберга?
Конечно, теперь у нас появилось множество фантастических явлений, о которых раньше мы могли только мечтать. Все больше людей получает доступ ко все большему количеству информации. Но я все-таки не уверен на счет социальных сетей. Мне кажется, они изолируют нас от мира и отдаляют друг от друга.
