Белград официально начал переговоры о присоединении к Евросоюзу. Кандидатом в члены ЕС он является уже три года, а учитывая столь болезненную проблему, как статус Косово, переговоры эти будут долгими и тяжелыми. В любом случае, лед тронулся. Как должна воспринимать это Россия – как предательство или как новую возможность? Страны - члены Евросоюза разрешили Белграду начать обсуждение двух из 35 глав переговорной платформы о вхождении в ЕС. Конкретно, 32-ю и 35-ю. Одна касается вопросов финансового контроля, другая - нормализации отношений с Косово.
Премьер-министр Сербии Александр Вучич на пресс-конференции в Брюсселе заявил: «Вы знаете, что наша стратегическая цель – в ЕС, и мы показываем нашу посвященность, приверженность и даже преданность на этом пути. С другой стороны, мы хотели бы сохранить традиционную дружбу с Россией, в которой не вижу ничего плохого. Но в будущем мы должны понять, как быть союзниками с Европейским союзом, потому что если не в 2016 году и не в 2017 году, то позднее мы будем должны это делать».
Также сербский премьер в своем выступлении опроверг заявление еврокомиссара по вопросам расширения и политики добрососедства Йоханнеса Хана, который сказал, что Сербия стремится в ЕС по экономическим причинам. «Еврокомиссар Хан сказал, что это важно для нас из-за экономики. Я бы это поставил на второе или третье место. Прежде всего, это для нас важно из-за типа общества, которому мы хотим принадлежать», - подчеркнул Вучич. По словам сербского премьера, путь в Евросоюз - это выбор граждан Сербии и он счастлив, что Европа «хочет видеть Сербию в своем демократическом окружении».
Также сообщается, что обсуждение еще двух глав соглашения (о реформе системы правосудия и о безопасности, миграции и борьбе с организованной преступностью) начнется в январе следующего года.
Вступление Сербии в ЕС в случае успеха переговоров запланировано в 2019-2020 годах, впрочем, Хан не стал говорить о конкретных датах: «В Дунае утечет еще немало воды», - поэтически выразился еврочиновник.
Вступление в ЕС для Сербии невозможно без однозначного отказа от возврата Косово – это очевидно. Судя по тому, что большинство сербов выступают за членство в Евросоюзе, они либо надеются, что этот вопрос удастся как-то «обойти», ограничившись нормализацией отношений без официального признания, либо действительно окончательно смирились с утратой территории. Также возможно, что часть граждан Сербии полагают, что в рамках Евросоюза не будет большой разницы, является ли Косово частью их страны или частью ЕС.
Ранее Сербия уже сделала ряд шагов по улучшению отношений с косовскими властями. В начале декабря была достигнута договоренность о совместном управлении контрольно-пропускными пунктами на границе.
Показательно, что до достижения этого соглашения Ангела Меркель говорила о неготовности Белграда стать членом ЕС из-за поведения косовских сербов, которые конфликтовали с натовскими миротворцами, размещенными в регионе, что очень напоминает заявления по поводу «ответственности Москвы» за происходящее в Донбассе.
Безусловно, говоря о том, что экономический вопрос вступления в ЕС находится «на третьем месте» для Белграда, Вучич не вполне искренен. Достаточно посмотреть на карту. Сербия со всех сторон окружена либо членами ЕС, либо кандидатами в члены ЕС, либо полностью подконтрольными ЕС территориями в виде бывших югославских республик и автономий. В этой ситуации вступление в ЕС является единственным возможным вариантом развития событий, иначе рано или поздно Белград рискует оказаться в ситуации экономической блокады.
Поэтому заявления о том, что Сербия «предала» Россию, которые время от времени появляются в СМИ, были бы справедливыми только в том случае, если бы у Белграда был выбор – как был он до недавнего времени у Киева.
Сербия же по сути находится в безвыходной ситуации и требовать от нее героически противостоять Евросоюзу, находясь в полном окружении, как минимум странно. Белград и так делает достаточно много, жестко отказавшись от антироссийских санкций и сохраняя преференции для российских компаний в Сербии.
К тому же, если кто-то забыл, Россия также намерена развивать и углублять взаимоотношения с ЕС и считает нынешние противоречия временными. Неуклонный рост числа европейских избирателей, недовольных проамериканской позицией ЕС, свидетельствует о том, что нынешние лидеры рискуют уйти в прошлое уже на ближайших выборах. И чем больше будет в Евросоюзе союзников России, тем больше шансов на то, что нормализация отношений произойдет раньше. Евросоюзу никуда не деться от России, а России от ЕС – это география, о которой так любят забывать в Киеве.
При этом отношение к членству в НАТО остается в Сербии резко негативным. По последним данным лишь 13% граждан готовы простить блоку бомбардировки и войти в эту военную организацию. Вряд ли даже самым умелым пропагандистам удастся кардинально изменить это отношение в ближайшие годы.
Также не следует забывать, что Евросоюз к 2020 году может быть совсем не таким, каким мы его знаем сейчас. Британия по-прежнему не отказалась от идеи провести референдум о выходе из ЕС – и его результат вполне может оказаться положительным.
Кроме того, нет никаких предпосылок к тому, что кризис с беженцами вдруг решится сам собой. Скорее, наоборот, он будет усугубляться, что будет усиливать недовольство нынешними политиками.
Евроскептики вполне могут прийти к власти во Франции. Хотя системным правым и левым партиям, объединившись, удалось не дать «Национальному фронту» пройти фильтр второго тура, пока что тенденция выглядит таким образом, что НФ в ближайшие годы все-таки возьмет реванш.
В Польше набирает обороты скандал, связанный с конституционным судом, и по мнению экс-президента Леха Валенсы, «ситуация идет к гражданской войне», а председатель Европарламента Мартин Шульц заявил, что события в Польше «имеют характер государственного переворота».&В 
Поэтому к переговорам Сербии о вступлении в Евросоюз пока что имеет смысл относиться как к обещанию Ходжи Насреддина научить ишака читать: «за это время точно кто-нибудь умрет – или ишак, или хан, или сам Ходжа».
Впрочем, рано или поздно переговоры выйдут на финишную прямую, и вот тогда и российской власти, и бизнесу нужно быть заранее готовыми к изменению правил игры в Сербии. Договариваться о принципиальных вещах придется с теми, кто к тому моменту будет руководить в Брюсселе, а не в Белграде. Но кто это будет, сейчас предположить не представляется возможным.