Вокруг этого вопроса в последнее время особенно много шума. На днях, например, группа экспертов Международного комитета по биоэтике ЮНЕСКО призвала ввести мораторий на редактирование ДНК половых клеток человека, направленное на избавление его детей от генетических заболеваний. Чуть раньше разразился громкий скандал: китайские учёные изменили ДНК нескольких нежизнеспособных человеческих эмбрионов, модифицировав аномальный ген, вызывающий опасное для жизни заболевание крови. Авторитетнейший журнал Nature их статью не принял, зато тут же опубликовал разгромный материал об этической недопустимости таких экспериментов.
Но какими именно принципами руководствуются многочисленные комиссии и комитеты по этике, правящие сегодня бал в любом западном университете и подчас определяющие пути развития целых областей науки? Раньше всё было понятно — где добро, а где зло, решала церковь, имеющая на то прямой мандат небес. Но наука в своё время сама же и убедила европейский мир, что мандат этот особого доверия не заслуживает. К тому же наука — дело глобальное, а церквей со своими представлениями о добре и зле много. В повзрослевшем мире каждый самостоятельно пытается выяснить, что такое хорошо, а что такое плохо, опираясь на жизненный опыт и интуицию. Но у разных людей они не совпадают.
Впрочем, комитеты по этике действуют на редкость согласованно, словно руководствуясь одним базовым принципом «как бы чего не вышло, пусть лучше всё остаётся по-прежнему». Им не приходит в голову выступить, например, с призывом выделить максимум ресурсов на исследования старения и способов его остановить. Зато они спешат запретить любой потенциально опасный эксперимент.
Но ведь есть и другой этический принцип — «давайте вмешаемся и попробуем исправить ситуацию». Конечно, необычное всегда таит угрозу. Но разве бездействие не чревато последствиями? Что лучше: запретить ГМО, исходя из того, что мы ещё недостаточно с ними знакомы, или попытаться накормить с их помощью миллионы людей, которые без этого точно умрут?
Джеймс Уотсон, великий первооткрыватель ДНК, недавно сказал: «Сегодня идут дискуссии о том, следует ли менять человека. Лично я верю, что да. Если наши плохие гены не продолжат жить в детях, это будет замечательно. Многие симпатизируют тому, что называется принципом предосторожности: ничего не делать, пока не узнаешь, что это безопасно. Но цивилизация не может развиваться таким образом, кто-то должен рисковать. Иначе Колумбу никогда не позволили бы пересечь Атлантику, а Гагарину отправиться в космос. Боюсь, этот принцип предосторожности уничтожит современное общество — движение вперёд будет невозможно. Не хотел бы я родиться с главенствующим во мне принципом предосторожности!»
Уотсон, впрочем, был отстранён от работы как раз усилиями комиссии по этике. К моему сожалению, запреты обычно побеждают. Почему-то этика всегда оказывается оружием в руках консерваторов, почему-то именно их лучшие чувства вечно бывают оскорблены, только их нравственность и устои под угрозой. Даже удивительно, как мы всё же открыли Америку, летаем в космос, создаём искусственный интеллект, учимся редактировать человеческий геном…
Опубликовано в журнале «Кот Шрёдингера» №11 (13) за ноябрь 2015 г.