Президент Белоруссии заявил, что его страна преодолела разногласия и смогла укрепить отношения со странами Запада. Подобные высказывания из уст белорусского лидера в последние пару лет звучат все чаще – и среди слишком нервных российских наблюдателей становятся поводом для беспокойства. «Лукашенко уходит на Запад!» - есть ли под этими опасениями какие-то основания? В понедельник Александр Лукашенко принимал верительные грамоты у иностранных послов, среди которых были и послы двух европейских государств. В своей приветственной речи президент Белоруссии сказал, что его страна это «миролюбивое, стабильное и безопасное государство», которое в &В диалоге со своими партнерами «всегда придерживается принципов открытости, честности, равноправия и справедливости»:
«Сейчас, когда ситуация в мире далека от спокойной, эти подходы особенно ценны. Именно последовательная и прагматичная политика помогла нам нормализовать и укрепить отношения с западными странами. Мы смогли преодолеть разногласия и сейчас строим новую платформу сотрудничества на основе взаимоуважения и баланса интересов».
О нормализации отношений с Западом Лукашенко говорит уже не первый раз – после того, как в феврале прошлого года Евросоюз снял санкции с него лично и с белорусских чиновников, улучшение отношений с западными странами постоянно ставится им себе в заслугу. Это вызывает раздражение у некоторых россиян – как же так, мы с Западом в конфликте,

а наш ближайший союзник хвастается хорошими отношениями с «враждебной заграницей».

Это примитивные и, мягко говоря, несправедливые упреки. Лукашенко и Белоруссия остаются нашими ближайшими союзниками, а отношения этой страны с Западом не идут ни в какое сравнение с российско-белорусскими. Просто Минск констатирует очевидное: практически отсутствовавшие отношения с Европой в последние годы возобновились и развиваются. И то, что это происходит не за счет отношений с Россией – очевидно.
Что такое для нас Белоруссия? Это не просто ближайший союзник – это братская страна, сохранившая приверженность союзу с нами вопреки любым изменениям в мире. Да, украинский кризис заставил Лукашенко занять более осторожную позицию по отношению к Украине. Он не хочет ссориться со своим соседом, с братской страной, временно утащенной Западом в свои сети. Но это не значит, что Минск может пойти по пути Киева. В отличие от Украины, в Белоруссии в постсоветский период прозападная элита не смогла сформировать и тем более получить власть. С момента прихода к власти в 1994 году Лукашенко формировал номенклатуру нового государства на антизападнических и русофильских принципах.
Да, после того же 2014 года Минск стал больше аппелировать к историческим событиям, как бы объясняющим истоки самостоятельности белорусского народа – как бы не желая распространения «русского мира». Но все понимают, что белоруссы являются такой же частью русского мира, как и украинцы. И в этом нет ничего уничижительного для нынешней Белоруссии.
Судьба сложилась так, что, вопреки даже своей воли, Белоруссия «обрела независимость», стала самостоятельным государством, отдельным от России – но сохранила понимание нашего единства. Которое выше государственных границ – и вполне может какое то время мириться с их присутствием. Тем более, что мы входим в одно Союзное государство – да, во многом формальное, но все же. И входим в общий Евразийский экономический союз, уровень интеграции в котором будет расти с каждым годом.
А отношения с Западом не являются для Минска чем-то антироссийским – более того, большую часть своей истории республика Беларусь прожила в жесткой конфронтации с западными странами. США и ЕС обвиняли Лукашенко в нарушении прав человека, в фальсификации выборов, в преследовании оппозиции, в общем, во всех возможных грехах. Причиной было понятное недовольство тем фактом, что Запад никак не мог включить Белоруссию в свою орбиту, то есть оторвать от России – Лукашенко не давал.
И получал за это титул «последнего диктатора Европы» и санкции. Только персональные санкции против него действовали почти десять лет, а вообще санкции ЕС против Белоруссии начали вводить еще в 1998-м. А отменены были в феврале 2016 -&В  причем не все – и вовсе не благодаря уступкам Минска.
Дело в том, что изменилась сама ситуация вокруг Белоруссии – начался открытый конфликт между Западом и Россией. Поводом к нему стала попытка евроинтеграции Украины, то есть ее отрыва от русского мира. Ответная реакция России вызвала переход Запада к политике санкций и прямого давления на Москву, в ходе которой поменялось, точнее, скорректировалось отношение и к Белоруссии. Если раньше она была изгоем, то теперь изгоя попытались сделать из России – а Белоруссию привлечь к антироссийскому фронту.
Понятно, что на перерождение Лукашенко на Западе всерьез не рассчитывали – но все же почему не поиграть, не порасшатывать, не попробовать? Тем более, что и сам Минск попытался воспользоваться удобным поводом для нормализации отношений с Западом.
Прорыв западной блокады произошел осенью 2014-го в Минске, когда на встречу с Владимиром Путиным и Петром Порошенко туда прилетели Ангела Меркель и Франсуа Олланд. Лукашенко не участвовал в переговорах «четверки», но встречал и принимал гостей – и сам факт присутствия немецкого канцлера и французского президента в столице Белоруссии демонстрировал, что ЕС больше не считает Лукашенко изгоем. Действительно, зачем делать исчадие ада из какого-то «батьки», когда на эту роль теперь назначен коварный «царь»? Так что получается, что Путин помог Лукашенко улучшить отношения с Европой.
Если же говорить серьезно, то России нет никакого неудобства от того, что Минск улучшает свои связи с Европой. Во-первых, они все равно остаются более чем скромными – обе стороны осторожничают, понимая, что с ними играют. Президент Белоруссии не ездит по европейским странам – и к нему не приезжают европейские лидеры.

Во-вторых, сам Лукашенко зорко следит за тем, чтобы Запад не смог получить в его стране даже подобие той опоры, которая была у евроинтеграторов на Украине.

Да, в Белоруссии западниками ведется определенная работа среди молодежи и католических кругов, но ее масштабы несравнимы с тем, что было на Украине.
Чего хочет Минск от отношений с Западом? Кроме того, что там надеются на улучшение инвестиционного климата, Лукашенко хочет стать мостом между Россией и Европой. Сыграть роль своеобразного примирителя, прежде всего через урегулирование украинского кризиса. Точнее, имитацию урегулированию – ведь понятно, что минские соглашения невыполнимы. Но учитывая, что Евросоюз все больше заинтересован в том, чтобы «изобразить прогресс» в их реализации, Белоруссия может рассчитывать на свою часть лавров миротворца. При этом для Запада Белоруссия остается просто младшим партнером Москвы.
Так что все всё правильно понимают – и лишь говорят красивые слова о преодолении и улучшении. На которые России нужно реагировать правильно – с пониманием и улыбкой, а не гневом или настороженностью.