Визовая эпопея Константина Голоскокова началась еще 6 сентября. В этот памятный для комиссара день он отнес все необходимые для посещения Таллина документы в эстонское посольство. Причем в папку с бумагами активист вложил не только счет об оплате гостиницы на все пять дней, которые он собирался пробыть в столицы прибалтийской республики, но и заявление, где честно указал цель своего визита.

Комиссар не собирался гулять по Старому городу и пить знаменитый глинтвейн, а, одевшись в форму советского солдата без какой бы там ни было символики, намеревался занять место бронзового Воина-Освободителя на площади Тынисмяги, откуда эстонцы «удалили» памятник еще весной.

«Если бы я въехал в Эстонию по туристической визе и пришел на площадь Тынисмяги в плащ-палатке, меня бы через пять минут забрали в полицию и выслали из страны за нарушение визового режима без права посещения Эстонии в течение 10 лет. Поэтому я решил честно написать о цели своего визита. Тем более она не противоречит ни одному эстонскому или российскому закону», – объяснил газете ВЗГЛЯД свою откровенность в общении с сотрудниками эстонского посольства Константин Голоскоков.

Дать ответ активисту представители Таллина в Москве обещали, как и предписывает процедура, в течение 7 дней. Однако свое слово чиновники не сдержали. Подождав для верности еще недельку, 19 сентября активист вышел к консульству бывшей союзной республики с одиночным пикетом. А 25 сентября, когда Голоскоков планировал уже вернуться из Таллина, эстонское посольство выдало ему официальный отказ в визе. Без объяснения причин.

Узнать, почему его не пустили в Эстонию, комиссар «Наших» пытался у посла и консула прибалтийского государства. Но оба должностных лица отказали юному россиянину в аудиенции.


Тогда активист опубликовал открытое письмо послу Эстонии Марине Кальюранд, в котором грозил объявить голодовку, если до 1 октября ему не разрешат въехать в Таллин. На заявление чиновница никак не отреагировала. А по поводу голодовки в посольстве, не удержавшись, бросили, что это личное дело Голоскокова.

Как и было обещано, 1 октября активист перестал есть. Голодовка длилась 8 дней. Продолжалась бы она и дальше. Но 9 октября в Калашный переулок, на который выходят окна эстонского посольства и где стояла палатка, в которой бастовал Голоскоков, приехал директор Московского НИИ неотложной детской хирургии и травматологии Леонид Рошаль.

Посмотрев на активиста, Рошаль констатировал истощение, погрузил комиссара в свой автомобиль и лично доставил в НИИ им. Склифосовского. Третий день Голоскоков проводит время под капельницей.

По словам активиста, на столь отчаянную меру, как голодовка, он решился потому, что для него «очень важно» приехать в Таллин и напомнить эстонцам о «людях, которые освободили мир от фашизма».

«В Эстонии мы наблюдаем не просто нарушение прав русскоязычных. Нас, русских, сплачивает память. В Эстонии погибли 70 тыс. советских солдат. 50 тыс. из них до сих пор лежат неопознанные в братских могилах. Среди них могут быть мои близкие, которые до сих пор считаются пропавшими без вести. Поэтому для меня так важно сохранить память. А памятник – это напоминание об этой памяти, сохранение памяти о подвиге, который был совершен, о людях, которые освободили мир от фашизма», – объяснил газете ВЗГЛЯД Константин Голоскоков.

В среду вечером порядка 50 активистов движения «Наши» придут в НИИ им. Склифосовского, чтобы поддержать своего товарища. Юные политики обещают заходить в палату к комиссару по одному и не мешать ни пациентам, ни медперсоналу.

«Это мужественный поступок. Даже среди тех людей, которые состоят в движении, не каждый на него решится», – в беседе с корреспондентом газеты ВЗГЛЯД оценила подвиг соратника комиссар «Наших» Мария Дрокова.

По ее словам, сотрудники эстонского посольства, которые проигнорировали забастовку Голоскокова, «поступили очень бесчеловечно».

А сам активист «не должен отказываться от своей цели». «Мы его поддержим», – пообещала Дрокова.