Во вторник в Национальном дворце "Украина" выступила прославленная исполнительница world music Сезария Эвора. Два часа подряд она пела французский шансон, слегка приправленный бразильскими ритмами. Однообразие композиций, которое не оживил даже обаятельный, но порядком уставший голос певицы, навело корреспондента на мысль, что мировой успех Сезарии Эворы лежит отнюдь не в области музыки.
Благодаря хорошо продуманной подготовке концерта и еще лучшей работе продюсеров Сезарии Эворы, наверное, каждый пришедший на концерт даже спросонья мог выдать несколько главных рекламных пассажей: за десять последних лет певица заработала 50 миллионов долларов; за счет налогов, которые она платит в бюджет Кабо-Верде (острова Зеленого Мыса), существует не только вся образовательная система страны, но и множество детских программ; храня верность родине, Сезария Эвора поет исключительно традиционный островной фольклор - морны, причем на креольском диалекте португальского языка, поэтому тексты песен даже не стоит пытаться понять.
Образ 66-летней старушки, в котором самым парадоксальным образом сочетаются богатство, щедрость и африканская экзотика, не впервые собрал в Киеве полный зал. Предваряющая концерт пресс-конференция певицы подтвердила известное: из металлов предпочитает золото, из лакомств - сигары, а креольское наречие - это нечто сродни языку племен ацтеков и майя (в креольско-английско-украинской цепочке организаторы задействовали двух переводчиков). Собственно, только начало концерта смогло внести щепотку здравого реализма в канонизированный образ вокалистки и доказать, что совсем не островная оригинальность, а абсорбирующая природа колониальной культуры стала залогом успеха Сезарии Эворы (острова Зеленого Мыса провозгласили независимость в 1975 году, до этого они принадлежали Португалии).
Ожидавшие начала концерта зрители успели хорошенько рассмотреть огромный набор вполне европейских музыкальных инструментов, расставленных вдоль сцены. С 40-минутным опозданием к ним вышли восемь темнокожих мужчин. Весело, но все-таки довольно сдержанно они отыграли вступительную композицию, украшенную соло тенор-саксофона.
Сезария Эвора появилась на сцене в привычном амплуа: босая, в розово-коричневых блузке и юбке в мелкую оборку и в золотых браслетах. Ее просьбу почтить минутой молчания память погибших шахтеров зал понял без перевода. Смысл текстов, которые Сезария Эвора затем уже не произносила, а пропевала, также был в основном понятен: очень часто в них проскальзывало слово "Африка".
Однако радость узнавания слов с самого начала концерта подпортило понимание, что для восприятия композиций госпожи Эворы не нужно прикладывать даже малейших эмоциональных усилий. Полтора десятка песен были как две капли воды похожи между собой и на поверку оказались обыкновенным западноевропейским шансоном. Роль инструментального сопровождения сводилась с ненавязчивому ритмическому "шуршанию", в котором выделялись кавакино (четырехструнная ритм-гитара, напоминающая банджо) и сольные эпизоды скрипки с саксофоном.
Голосу Сезарии Эворы не откажешь в совершенстве, а самой певице - в спокойном, уверенном в себе обаянии. Поет она будто не концерт, в котором есть начало и конец, а некую бесконечную мантру из элегических мелодий на одной динамической волне, с роскошными "подъездами" к главному тону. Шансон, преподнесенный в обертке фольклора, красив и интересен, но только в первые 15 минут. Потом становится скучно - и, видимо, не только залу, аплодировавшему очень сдержанно, но и самой певице, полстолетия вынужденной петь одно и то же - сначала в барах Кабо-Верде, а затем на ведущих сценах всего мира. Не удивительно, что самым свежим номером во всей программе оказался первый бис Besame Mucho - мексиканская мелодия, разбавившая полтора десятка французских.
