Пару сюжетов из рассказов под пиво моего приятеля, Кузьмы Ивановича Крысака – некогда врача-реаниматолога. В двух частях, без пролога, эпилога и морализаторства. Это все здесь не нужно, здесь - просто жизнь...
- Так, ученый. Все равно у тебя сегодня наркозов нет, пойдешь со мной на совещание. Отделение отчитывается за год.
- На кой… я Вам там нужен, шеф? Это же для заведующих.
- А если чего нас за реанимацию спросят, то ты поможешь отгавкаться.
Вообще Кузя . прикинув, что наркозов на сегодня нет, надеялся рабочий день пробайдыковать с чашечкой кофе и выходами в курилку у сортира. Тем более, что в реанимации зависал какой-то блатной, которого он не лечил. Просто клиенту нашли отдельную палату. С Кузиной точки зрения реанимация, редкое везение, могла считаться пустой. А тут совещание, до которых Кузьма Иванович всегда был весьма неохоч. Но…
Шеф зачитывал отчет по работе отделения за год. Кузя глазел в окно и зачитываемое шефом доходило до его сознания в виде неких бессмысленных обрывков – бу-бу-бу… койкодень… бу-бу-бу… детская смертность…
Тут Кузя пришел в сознание, поскольку это его прямо касалось. К каждой цифре детской смертности он имел самое прямо отношение. А отчет катил дальше.
Когда шеф закончил, главная сказала:
– Ну, в целом все нормально. Детская смертность у вас в отделении даже заметно уменьшилась. Но вот общая возросла. Как вы это можете объяснить?
- Э… - сказал шеф,- так ведь больше стало людей без работы, а значит неплатежеспособных. Они себе лекарства купить не могут. Вот так и выходит. Экономическая ситуация в стране влияет.
- А, ну тогда понятно, - сказала главная.
В «проклятом совке», подумал Кузьма, после такого заявления шефа должность уже можно было считать вакантной. Но у нас демократия, слава Богу. Так что все нормально.
Шеф плюхнулся в кресло рядом с Кузьмой.
- Ну, как, Кузь?
- За…сь, Лёня, - шепотом ответил Кузьма Иванович.
***
Вторя часть нашего скромного повествования так-же написана по рассказам моего приятеля. Кузьмы Ивановича Крысака. Но мне кажется, что здесь он немного приврал под пиво. Верится с трудом, что это происходит в наше время в нашей демократичной стране. Но, так уж он рассказал…
- Ну, мля... какая тут реанимация, нафиг. Если его лечить нечем. Так Андрюха делает вид, что лечит. А так я буду делать вид. Невелика разница. – отбивался от шефа Кузя.
- Ну, Кузя. В наше время связать лапти при ожоге в 20% поверхности тела – это уже просто неприлично.
- Какие уже приличия. Если его не лечили месяц. Сейчас если и начать на полном серьезе, все равно уже толку не будет. Долгоиграющий сепсис, истощение и прогрессирующая полиорганная недостаточность. Да и не будет уже, чем его лечить, если месяц не было. Я фокусы не умею показывать.
- Да, давно мы никакой шары или гуманитарки с приличными антибиотиками не получали, - грустно сказал шеф.
- Реанимация ответственно заявляет, - солидно сказал Кузьма, - тут уже делов не будет. Время ушло. Его судьба долго гнить, истощаться и умереть. Противно и мучительно. И ни… мы уже не изменим.
- Но он уже всю палату у Андрюхи завонял.
- А так он завоняет всю реанимацию.
- Короче так,- решил шеф. - Андрюха, вывези его в коридор и прикрой ширмой. И там делай вид, что лечишь. Вот, пенициллин ему подавай таблетированный из гуманитарки.
(Кузя мысленно ухмыльнулся. Таблетированный пенициллин при синегнойном сепсисе – это звучало как веселый прикол)
- Он и так жрет пенициллин месяц. Белков не восполняли. А разве пенициллином лечат ожоги, шеф?, - сказал Андрюха.
- Короче, вывези из палаты и поставь в коридоре за ширмой.
Через полчаса Кузя направился в курилку и заметил, что в коридоре к привычным запахам ожогового отделения добавилась совсем уж невыносимая вонь разлагавшегося заживо за ширмой больного. Денег на лечение у его родственников не нашлось.
- Всего-то сраные 20%, - подумал Кузьма. - Мы и 70% пару раз выписали. Но там у родни бабла ушло, страшно подумать. Имей он с самого начала баксов 500 на аптеку, уже бы домой свалил.
Кузя стоял в курилке с сигаретой и глазел в окно. Через дорогу была аптека, где всяких антибиотиков, белковых и компонентов крови, да и всякой прочей срани – ящики. Но это – частная собственность. Священная и неприкосновенная.
Аптека была красиво оформлена. Не то, что некогда в «совке».
- Да, уж, - подумал Кузьма Иванович, - жизнь на Украине налаживается. Витрины в магазинах становятся красивыми. Иномарок все больше. Рынок и демократия развивается. А тот, который разлагается за ширмой – это просто издержки на пути к демократии.
Бывает, однако…
