Дорогие мои, начну глобально и, может, вовсе и неверно, но это то, о чем думаю сейчас: абсолютная свобода аморфна — у нее нет никаких видимых признаков: ни цвета, ни очертаний, ни границ.

К абсолютной свободе нас данные занятия не приведут. Разве что подведут. Наша задача скромней — иметь дело с предметами, которые не что иное, как помещение свободы в разные формы. Форма выражения свободы — это то, что ищет всякое искусство. А теперь спустимся с облаков на землю и посмотрим на наших собственных детей. Они куда свободнее нас, поскольку находятся в неустанных творческих поисках. Отсутствие жизненного опыта у них компенсируется невероятным воображением. Но все же и они земные люди. Превращение во взрослых заставит их задуматься о том, как отразить или выразить реальное, видимое, а не только воображаемое. Как нарисовать или вылепить то или это. На этом месте и происходит ломка. Практически все мы — дети-подростки, которым в школе забили мозги периферийными знаниями, вместо того чтобы просто обратить наше внимание на процессы, происходящие в мире предметном. Как образуется форма? Ведь, чтобы наполнить ее содержанием, надо сначала ее создать!

Представьте себе, что мы изучаем ноты, но только в линии и форме, представьте себе, что мы сейчас проходим тот путь, который вам в детстве не дали пройти самостоятельно. И, если мы это не поймем путем простых упражнений, мы будем делать то же самое со своими детьми.

У ребенка звук и линия органично связаны через ритм, и он своим путем, если ему не мешать, дойдет и до изображений реальности. Но эти процессы мы сами обрываем. Мы хотим понятности. Вы растерялись с «абстрактными линиями» и решили: но ведь могу же я нарисовать домик! Точно так детям, которые рисуют каляки-маляки, показывают, что они могут нарисовать домик. Или обвести ладошку. И тут можно поставить жирную точку. В этом горниле «художественного воспитания» выживают только бунтари, один на миллион, остальные уходят в воронку.

Мы с вами через анализ простых форм и понятий выйдем и к абстракции, и к реальности, но, самое главное, научимся или хотя бы приблизимся к тому, что называется «искусство». Искусство само в вечных поисках. Только подумайте, что бы стало с Рембрандтом, если бы ему показали картину Клее! Для нас же они классики, оба. Мы не знаем, как будет развиваться искусство в мире компьютеризации, когда реальность строится в виртуале. Наверняка это очень интересный процесс. И в нем строительный материал жизни — материя и форма — будет с невероятной скоростью трансформироваться, но никуда, к счастью, не исчезнет. Так что деваться некуда — и мы будем еще много узнавать о божественных свойствах формы и материи.

Важно различать главное и периферийное. Главное — дать детям и, стало быть, вам, моим нынешним детям, возможность творчески пройти те этапы, которые вы не смогли пройти в нужном возрасте. Главное — научить вас отличать красоту от уродства, слышать (видеть) гармонию и дисгармонию. Это то, что важно для вас и ваших детей в первую очередь.