Траектории баллистических ракет представляют собой прямые не на карте, а на глобусе. Ракеты летят по дуге большого круга. Этот круг проходит через точки старта, финиша и через центр Земли. В частности, межконтинентальная баллистическая ракета, запущенная с северо-запада Ирана по Нью-Йорку или Вашингтону, пролетит над Азербайджаном и Грузией, над нашим Черноморским побережьем Кавказа, над Азовским морем, над востоком и центром Украины, над Белоруссией, над северо-востоком Польши, над югом Балтики, над южной Швецией, над Данией, над Северным морем, над Оркнейскими островами, пересечет Атлантику, пролетит между Ньюфаундлендом и материковой Канадой.

Поскольку американские противоракеты GBI (ground-based interceptor — «перехватчик наземного базирования») предназначены для стрельбы «в лоб», то есть навстречу МБР противника, то целесообразно разместить их именно в Польше, в этом смысле действия США абсолютно логичны. GBI должны стрелять навстречу МБР противника потому, что это облегчает попадание из-за незначительного или даже нулевого углового смещения цели и снижает требования к скорости и дальности стрельбы противоракеты (поскольку цель сама к ней приближается).

В то же время траектории ракет, летящих из России в США, проходят через Арктику. Если представить себе (получается это с трудом, но допустим) ракетный удар из России по США, то российские МБР заведомо стартуют раньше, чем предназначенные для их уничтожения противоракеты, и уходят на север. На базах ПРО в Польше и Чехии должны обнаружить МБР, рассчитать траекторию и запустить по ней противоракету вдогон, на северо-восток. Чтобы догнать МБР, противоракете не хватит ни скорости, ни дальности полета, причем чем восточнее находятся базы российских МБР, тем более нерешаемой становится задача их поражения с базы в Польше из-за быстрого увеличения наклонной дальности. GBI делаются на базе МБР, подобных тем, которые им надлежит перехватывать. Соответственно, и скорость у них практически та же. При стрельбе навстречу это не имеет значения, а если стрелять надо вдогон, то перехватчик должен иметь скорость в несколько раз больше, чем у атакуемой им МБР. Поэтому современный вариант GBI не представляет угрозы даже для тех российских МБР, которые дислоцированы в европейской части; для уральских и сибирских ракет, а также для ракетных подлодок фактора восточноевропейской ПРО не существует в принципе.

Наконец, в Польше предполагается разместить всего 10 противоракет — это пренебрежимо малое количество в сравнении с российским ракетно-ядерным арсеналом. Ко всему этому можно добавить то, что на сегодняшний день американскую стратегическую ПРО вообще сложно считать реально существующей, поскольку значительная часть испытаний GBI были неудачными даже при стрельбе «в лоб».

Таким образом, угроза развертывания элементов ПРО в Восточной Европе представляется чисто виртуальной. Единственным смущающим фактором для России является то, что угроза со стороны иранских МБР для США еще более виртуальна. До сих пор лишь США, СССР/РФ и Китай способны создавать собственные МБР. Иран сейчас не может создать даже ракету средней дальности. Его технологический уровень таков, что всерьез рассматривать возможность создания им межконтинентальных ракет, способных нести ядерный заряд, нельзя даже применительно к отдаленной перспективе. И если даже предположить, что у Ирана каким-то образом окажется несколько таких ракет, совершенно непонятно, зачем он будет наносить удар по США. При всей специфике режима в Тегеране, нет никаких оснований представлять его сборищем иррациональных фанатиков-самоубийц. Вполне очевидно, что единичный удар по США (очень болезненный, но отнюдь не смертельный для этой страны) вызовет массированный ответ с их стороны (причем абсолютно законный), который полностью и навсегда уничтожит Иран. Нет таких целей, ради достижения которых иранское руководство заплатило бы подобную цену. Сложно предположить, что в Вашингтоне всего этого не понимают. В связи с этим уже мотивы американцев не могут не вызвать удивления.

Можно предположить пять вариантов того, зачем США нужна ПРО в Восточной Европе, причем все они не являются взаимоисключающими друг для друга.

1. В руководстве США, да и в американском обществе, после событий 11 сентября 2001 года имеет место определенного рода паранойя и желание предотвратить даже мифические угрозы для своей страны.

2. Бюджет Пентагона достиг сегодня таких величин, что ни само Минобороны США, ни американский ВПК не хотят допустить его сокращения и даже мечтают о дальнейшем росте. В итоге они раздувают виртуальные угрозы до уровня реальных, заодно демонстрируя американскому налогоплательщику заботу о его безопасности.

3. Военно-политическое руководство США предполагает, что в перспективе, хоть и отдаленной, удастся добиться такого технического уровня системы ПРО, что она всё же сможет реально угрожать российским МБР, а сейчас надо просто «застолбить место», заняв его бесполезными GBI.

4. Вашингтон хочет повторить удачный опыт 80-х годов, заставив Москву тратить огромные деньги на отражение виртуальной угрозы. Прошло почти четверть века с момента объявления Вашингтоном о «звездных войнах», но и сегодня Америка, при всей ее гигантской экономической, технологической и научной мощи, не способна создать почти ничего из того, что анонсировала тогда. Понять это было очень легко, но интеллектуальный уровень советской элиты в то время упал настолько, что об адекватной оценке ситуации не могло быть и речи. Никто в Америке и не собирался делать никаких «боевых лазеров» и прочей ерунды, а Москва лихорадочно кинулась парировать угрозу. Вашингтон сегодня может захотеть как минимум серьезно измотать Россию очередной гонкой вооружений, как максимум — развалить ее вслед за Советским Союзом. Заодно США решат задачу сплочения стремительно разлагающегося и утрачивающего боевой потенциал НАТО перед лицом новой «угрозы с Востока».

5. Америку вообще мало волнуют Россия и Иран, они уже поняли, что НАТО не имеет перспективы, надо создавать новую систему безопасности, меньшую по размерам, но более сплоченную. В нее должны войти те, кто демонстрирует лояльность Вашингтону не на словах, а на деле. Размещение элементов ПРО — одно из таких дел.

В связи с этим вполне логично ожидать, что новая администрация США, которая, возможно, не так ушиблена событиями 11 сентября и наследием холодной войны, при этом обязана бороться с острейшим финансовым кризисом, осознает военную бессмысленность и политическую вредность ПРО и как минимум существенно урежет расходы на эту странную программу, если не закроет ее вообще. Главное — не мешать ей в этом.