Проблема непризнанных государств отнюдь не сводится к описанию нескольких конкретных случаев. Она гораздо шире и глубже. Потому что человечество может прийти к ситуации, когда кто угодно сможет признать кого угодно.
Напомним, что кандидат в президенты США от республиканцев Маккейн сразу после того, как Россия признала независимость Абхазии и Южной Осетии, заявил, что Америка может признать независимость Чечни. Обама такого не говорил, но это неважно. Слова сказаны, возможность обозначена.
Собственно, в Чечне уже просто некого признавать, органы власти «независимой Ичкерии» давно «растворились в пространстве». Кажется, где-то еще есть группа лиц, считающая себя властью Ичкерии, но они не контролируют совсем ничего. То есть непризнанное государство, которое занимало территорию Чечни в 1992—1994 и 1996—1999 годах, свое существование прекратило. Как де-юре, так де-факто. Однако это ведь ничего не значит.
Во-первых, Вашингтон может признать независимость нынешней официальной Чечни, возглавляемой Р. Кадыровым. Она, по сути, ничем не отличается сейчас от Курдистана, будучи фактически независимой, лишь чисто формально входя в состав РФ. Сейчас чеченское руководство клянется в верности Москве, ведь деньги идут оттуда. А если появится возможность сесть на кормление Вашингтона, верность Москве сохранится?
Во-вторых, можно ведь и группу лиц признать, какая разница, что она ничего не контролирует? «Если Бога нет, то всё позволено». Если можно признавать государства, которые де-факто есть (хотя и созданы незаконно), то почему нельзя признавать государства, которых де-факто нет? Ведь критерии отсутствуют, а ящик Пандоры открыт, назад его теперь не закроешь.
Что, например, помешает Америке признать независимость всех республик в составе РФ (их, напомню, 21)? И другие страны могут присоединиться к данному процессу (хотя бы частично, по принципу этнической близости). Например, Финляндия, Венгрия и Эстония признают независимость Коми, Карелии, Мордовии, Марий Эл, Чувашии. Монголия — Бурятии, Тывы, Хакасии, Якутии. Турция — всех северокавказских республик (кроме, может быть, Северной Осетии), Татарстана, Башкирии, той же Якутии. Что с того, что в большинстве этих республик нет и намека на сепаратизм, отсутствуют даже «группы лиц», претендующих на власть в «независимых странах»? Само по себе признание приведет к тому, что группы лиц появятся. Мы же видели, как они появлялись в союзных республиках и как стремительно рухнул после этого СССР.
Разумеется, подобные неприятности угрожают отнюдь не только России. Почему бы Индии, а за ней и США не признать независимость Тибета? А заодно и Тайваня, при этом не отказываясь от признания и КНР. Пусть Пекин сам рвет отношения с Дели и Вашингтоном. Он, разумеется, это и сделает, заодно, возможно, признав независимость индейцев лакота в США и некоторых штатов в Индии, где есть сепаратистские движения (кроме Кашмира это Нагаленд, Пенджаб, Ассам и в меньшей степени ряд других).
Марокко, обиженное на Испанию за Сеуту, Мелилью и Перехиль, может признать независимость Страны Басков и Каталонии. Вообще в Европе для подобных явлений раздолье, она сама им подыгрывает. Несмотря на все проблемы, процесс создания в Европе единого государства вряд ли будет остановлен. Он зашел уже слишком далеко, о чем «Частный корреспондент» писал в статье «Единство и борьба противоположностей». Вот, например, Гренландия двинулась в направлении независимости. В общем, в Европе с признаниями и непризнаниями можно играть очень активно.
За пределами Европы раздолье не меньшее. Подавляющее большинство государств Азии и Африки, возникших как продукт «крушения колониальной системы империализма», являются искусственными образованиями. Официальные границы между ними, как правило, не имеют отношения к реальному этноконфессиональному делению. Ирак — лучшая иллюстрация данного тезиса. Тоталитарная светская (второе не менее важно, чем первое) диктатура Хусейна была единственной реальной скрепой для страны. Она исчезла — всё рухнуло.
Саудовская Аравия, скажем, не менее искусственна, чем Ирак. Ее «смонтировали» из нескольких средневековых эмиратов (Хиджаз, Неджд, Асир) фактически лишь в ХХ веке. Ее вполне можно демонтировать обратно, особенно учитывая наличие обиженного на центральную власть шиитского меньшинства. При этом напрашивается превращение Мекки и Медины в особое образование, принадлежащее всем мусульманам мира. Столь же искусственны Пакистан и Афганистан. Почему бы не создать, например, гораздо более естественный Пуштунистан? Синд и Белуджистан тоже вполне могут стать независимыми, сепаратизм там имеет место уже сейчас.
Перечислять примеры африканских стран, существующих, по сути, только на бумаге (точнее, в виде флага перед зданием ООН в Нью-Йорке), даже утомительно. Самый яркий пример — Сомали.
Не менее искусственно порезана на страны Латинская Америка. До сих пор, правда, особого сепаратизма здесь не наблюдалось, скорее, появлялись разного рода объединительные прожекты (впрочем, безуспешные). Но стимулировать его при желании и наличии политической и экономической базы вполне реально. Сегодня это происходит в Боливии, о чем «Частный корреспондент» подробно писал в статье «Испытание на прочность».
Боливийский пример показывает, что вся описанная здесь картина не является бредом. Она может реализоваться, шаги в этом направлении уже сделаны на Балканах и на Кавказе. Биполярный мир рухнул, монополярный не состоялся, многополярный остается иллюзией. Реальностью становится хаос, естественным элементом которого может стать игра в признания и непризнания. Эта игра смертельно опасна, даже если остается на уровне дипломатии, поскольку заведомо поощряет вооруженный сепаратизм. Но произвольное признание независимости новых политических образований вполне может стать базой для легализации агрессии одних государств против других. Агрессия будет представлена как «защита» нового государства от «угнетателей» из метрополии. В отдельных случаях это может иметь под собой даже некоторые реальные основания, но в целом агрессия — она и есть агрессия.
Поистине, это будет дивный новый мир.
