Президент Ассоциации региональных банков России, член Национального банковского совета, депутат Госдумы РФ Анатолий Аксаков рассказал «Часкору», какие банки имеют шанс пережить кризис и почему в России заканчивается эпоха олигархов.
— Анатолий Геннадьевич, в России много крупных государственных банков. Что это — пережиток социализма или общемировая практика?
— Это наследие советского периода — ВТБ, Сбербанк, квазигосударственный Газпромбанк... Они перешли к нам в наследство из советского периода. Имея государственную поддержку, они были покрупнее и имели преимущества по сравнению с частными банками. Им легче было пройти кризис 1995 и 1998 годов.
И сейчас им легче преодолевать кризис, будучи государственными.
В настоящее время сложилась ситуация, когда государства во всем мире становятся владельцами крупных пакетов — либо прямо, либо опосредованно, как это у нас происходит. Например, такие банки, как «КИТ Финанс», Связь-банк, перешли под контроль государства.
Многие частные банки оказались в сложной ситуации. Учитывая их значение для экономики, государство было вынуждено просто помочь этим банкам, чтобы они функционировали.
— Надеюсь, вы расцениваете это как временную меру?
— Да, это временная мера. Думаю, эти пакеты будут продаваться, когда мы преодолеем кризис. Частный бизнес в нормальных условиях эффективнее, но ему часто не хватает ресурсов. В кризисные периоды недостаток ресурсов вынуждает привлекать возможности государства.
— Отличается ли российское регулирование банковского дела от практики, принятой в других развитых странах?
— В целом — нет, но есть проблемы, характерные для нашей системы. У нас более тяжелое, более обременительное регулирование банков, государство предъявляет к ним более жесткие, порой совершенно неоправданные и избыточные требования. Вот пример. В Европе в связи с борьбой с отмыванием капиталов преступным путем осуществляется контроль только за теми операциями, которые вызывают подозрение. При этом критерии подозрительных сделок четко сформулированы в законодательстве.
У нас же сплошной, тотальный контроль за всеми сделками. Банки обязаны предоставлять информацию и в ЦБ, и в службу финансового мониторинга. Весь этот вал информации никому не нужен. Ассоциация региональных банков России разработала законопроект, направленный на то, чтобы контроль был не сплошной, а выборочный, только за подозрительными операциями. Сейчас этот законопроект находится на согласовании в причастных ведомствах (в ЦБ и службе финансового мониторинга).
— Верно ли, что для России характерно ненормально низкое отношение суммарных банковских активов к ВВП? Если да, то в чем причина этого явления?
— Действительно, у нас это соотношение очень низкое — 60—65%. В абсолютном значении суммарные активы всех банков — и государственных, и частных — около 25 трлн рублей. В других странах это соотношение составляет 150—200%. Во Франции — 250%, в Германии — 300%, в Великобритании — 350%. Надо укреплять ресурсную базу наших банков, повышать их капитализацию.
— Каким путем?
— Разными путями. Мы еще в прошлом году говорили, что надо институтам развития входить в капиталы банков, предоставлять им субординированные кредиты. В условиях кризиса государство все-таки начало такие решения принимать. В бюджете выделено 950 млрд рублей на эти цели, но этого мало. Надо наращивать капитализацию банков в разы, в десятки раз, чтобы наша банковская система была конкурентоспособна на мировых рынках.
Повышать капитализацию можно за счет прибыли и за счет средств инвесторов. Но у нас частные инвесторы неохотно идут в этот сектор. Наши олигархи предпочитают заниматься газом, нефтью, металлургией, где можно получать значительные доходы. Они не видят интереса в увеличении капитала банков. Впрочем, эпоха олигархов заканчивается.
— Заканчивается? Каким образом?
— Кризис нас от них освобождает, он приносит не только потери, но и очищение.
Итак, главная причина низкого отношения активов банков к ВВП — низкая капитализация банковской системы и слабая ресурсная база. Раньше эта проблема частично решалась за счет внешних заимствований. Сейчас внешние займы либо дорогие, либо недоступные. Началось замещение внешних займов внутренними, но оно должно иметь более масштабный характер.
Процедура увеличения капиталов банков у нас нормативно затруднена, она просто отталкивает частных инвесторов. Сейчас разрабатываются документы, которые ее упрощают. Правда, Центробанк требует большей прозрачности собственников офшорных компаний, входящих в капиталы банков, и эту задачу трудно сочетать с упрощением процедуры вхождения в банковский бизнес. Однако и эта проблема решается, причем на международном уровне
— Банковский бизнес, как и любой другой вид предпринимательской деятельности, сопряжен с рисками. Почему же в условиях кризиса государство компенсирует риски прежде всего банковской отрасли, а остальные должны спасаться сами? Только не говорите, что банки — это, мол, кровеносная система экономики... Такой же «кровеносной» считают себя и газопроводы, и железные дороги, и многие другие отрасли.
— Кризис начался с финансовой системы, поэтому и спасают в первую очередь ее, чтобы предотвратить перетекание кризиса в реальный сектор. Государство уже начало принимать меры, направленные на поддержку реального сектора экономики, это стало следующим логичным шагом.
Если бы меры по поддержке банков сразу не приняли, наступил бы коллапс всей финансовой системы, остановились бы все платежи. А так хотя и образовались тромбы на пути денег в реальный сектор, но коллапса не произошло. Эти тромбы сейчас постепенно устраняются.
— Как следует из заявлений на вашем сайте, вы считаете правильным, чтобы государство финансировало отдельные инвестиционные проекты, которые из-за своей низкой рентабельности не могут осуществляться только за счет частных капиталов. Не кажется ли вам, что это некорректно, — ведь в противном случае деньги частных инвесторов могли бы пойти на более рентабельные и эффективные проекты?
— У частного капитала нет «длинных» денег, необходимых для инвестирования в проекты с длительными сроками окупаемости. Тем более, если у проекта низкая рентабельность, чего ради он будет туда направлять ресурсы?
Можно, конечно, отдать всё на откуп рынку и сказать: «Пусть делает всё сам бизнес». Но мы потеряем страну, потому что частный бизнес не пойдет в низкорентабельные, долгосрочные направления, в том числе инфраструктурные проекты. Дороги, порты, аэродромы — кто будет всё это строить? Разрушится инфраструктура — страна разрушится, тем более такая огромная, как Россия. Сельское хозяйство все развитые страны субсидируют, государства вкладывают огромные деньги. Я считаю, это правильно.
— А может, надо просто снижать налоги, а не давать субсидии, чтобы эти отрасли могли развиваться? Какой метод более эффективен?
— Самый эффективный способ — это снижение налогов, но он сработает в малом бизнесе, на предприятиях промышленности, сельского хозяйства. А в сфере инфраструктуры этого недостаточно, потому что она требует огромных финансовых затрат.
Поэтому необходимо и снижение налогов, и федеральная политика по финансовой поддержке инфраструктуры и приоритетных отраслей.
— Раз уж зашел разговор об этом, попутно спрошу: может быть, стоило бы снизить налоги для всех, а не формировать список предприятий, которым избирательно поможет государство? Ведь всё равно он охватывает около 85% всей экономики...
— Для всей экономики налоги снижаются, хотя и не в такой степени, в какой требуется. НДС надо снижать до 12—15%.
Однако сейчас кризис, и нужны прежде всего антикризисные, экстренные меры: гарантии государства по кредитам, госзаказ, стимулирование потребительского спроса. Именно это и делает правительство.
А налоги надо было снижать раньше. В частности, НДС можно было бы понижать поэтапно, по 1—2% в год, чтобы не образовалась сразу дыра в бюджете. Надо было использовать благополучное время — сделать это 5—8 лет назад, когда пошли высокие доходы от нефтянки. Надо было дать возможность экономике развиться и уйти от нефтяной зависимости, снижая налоги на обрабатывающие отрасли.
— Почему же не снижали?
— Воздержусь от непарламентских выражений. Это невозможно объяснить.
Сейчас, когда наша экономика находится в режиме «ручного управления», и у правительства, и у президента должны быть ресурсы для этого управления. Если сейчас резко снизить налоги — завтра бюджет недополучит деньги и нечем будет отдавать зарплату учителям и врачам, нечем будет поддержать ключевые предприятия, рухнет вся страна.
— Значит, мы сейчас в режиме «ручного управления». Как вы думаете, как долго это продлится?
— Всё зависит от того, какие меры будут приниматься. Снижение НДС, даже небольшое, на 1%, стало бы хорошим сигналом улучшения инвестиционного климата для инвесторов-нерезидентов, и инвестиции пошли бы в Россию даже вопреки политическим рискам.
Я бы еще снизил налог на прибыль и налоги для малого и среднего бизнеса. И всё же главный источник — это НДС. Единый социальный налог тоже надо снижать, но, боюсь, сейчас это невозможно.
— В одном из недавних выступлений вы упоминали о тех предложениях, которые делала Ассоциация региональных банков России для предотвращения финансового кризиса. Напомните, пожалуйста, что это за меры? Почему они не были услышаны?
— С начала года мы начали подготовку концепции развития финансового рынка России до 2020 года, которую представили на Международном банковском форуме в Сочи в начале сентября. В ней были предложены все те меры, которые сегодня в спешном порядке реализует правительство: расширение рефинансирования банков со стороны ЦБ, предоставление беззалоговых и субординированных кредитов, программы целевого кредитования и т.д.
Более того, мы считаем, что без системной модернизации законодательства российская банковская система останется неконкурентоспособной. Речь идет о современном регулировании залогов и обеспечения, секьюритизации и проектного финансирования, новых видов ценных бумаг и деривативов, а также других финансовых инноваций. Все эти предложения, часть из которых воплощена в конкретные законопроекты, также включены в концепцию. К сожалению, пока стратегические задачи по развитию законодательства реализуются крайне медленно, но мы остаемся оптимистами и надеемся, что в следующем году удастся добиться прорыва и в законодательстве.
