Естественно, оказавшись на пороге большого экономического спада, Бернанке склонен увеличивать, а не уменьшать количество денег в экономике. И вот его доктрина воплощается в жизнь: Федеральная резервная система приняла решение потратить 750 млрд долларов на скупку ипотечных ценных бумаг, и еще 300 млрд — на долгосрочные государственные облигации.

Для ФРС, как и для любого центрального банка, потратить национальную валюту — значит нарисовать деньги, осуществить эмиссию. Таким образом, американская денежная база увеличится более чем на триллион долларов. Это немало: по отчету на 11 марта 2009 года денежная база США составляла 1,54 трлн.

Жители России, которые помнят 1990-е годы, хорошо представляют, сколь целительна для кризисной экономики масштабная денежная эмиссия. Поэтому реакция рынка на объявленное решение понятна: курс доллара к евро за день упал на 4%, золото за сутки поднялось в цене с 890 до 960 долларов за унцию, а цена нефти, хотя ОПЕК и отказалась сокращать ее добычу, за полтора дня повысилась с 48 до 51 доллара за баррель.

А вот со стимулирующим эффектом для экономики получилось сложнее. «Торги в США в четверг, 19 марта, завершились снижением котировок акций на фоне неоднозначного отношения инвесторов к решению ФРС США, которая объявила о выкупе государственных облигаций на сумму 300 млрд долларов», — пишет один из ведущих российских сайтов, посвященных мировым финансовым рынкам. Основной фондовый индекс Америки Dow Jones Industrial Average при закрытии торгов в четверг составлял 7400 пунктов, что на 1,15% ниже, чем днем ранее. Рынок, таким образом, ожидает, что свеженарисованные деньги не пойдут на инвестиции, а будут потрачены на пополнение запасов золота, сырья и иностранной валюты. Люди не доверяют финансовому сектору и предпочитают реальные активы. Эмиссия в таких условиях не вызывает надувание нового пузыря и не особенно мешает сдуваться старому — она просто уменьшает покупательную способность денег. Возможно, это означает, что из четырех возможных сценариев кризиса осуществится не депрессия в духе 1930-х, а стагфляция.

Скупка ипотечных бумаг находится в русле ранее объявленной антикризисной политики американских властей. Новость здесь в том, что по плану Полсона покупка этих активов производилась не за счет увеличения денежной массы, а за счет наращивания государственного долга. Как и прочие «стимулирующие» меры.

Однако до бесконечности наращивать счет, который будет выставлен следующему поколению американских налогоплательщиков, нельзя — надо подумать и о сегодняшних держателях долларов. К тому же, обвалив доллар сегодня, американское правительство уменьшает реальное долговое бремя, платить по которому придется завтра.

Мысль о том, что доллар может резко обвалиться и утратить статус мировой валюты, чудовищна. В Америке со времен Гражданской войны не было гиперинфляции, и многие эксперты твердо убеждены, что общественное мнение в этой стране никогда не согласится на крах национальной валюты, а государство никогда не пойдет вопреки общественному мнению. Поэтому, полагают они, как бы ни развивались события, в последний момент перед срывом в паническое бегство от доллара американские власти найдут в себе силы твердо отказаться от эмиссии. Пусть это даже повлечет немедленную волну банкротств и всплеск безработицы — рыночный менталитет американцев охотнее смирится с этими бедами, чем откажется от стабильного доллара.

Возможно, всё так и есть. Но сегодня сомнения в судьбе доллара испытывают не только алармистски настроенные «золотые жуки» и наиболее эксцентричные сторонники австрийской школы вроде финансиста Питера Шиффа, предсказывающего Соединенным Штатам судьбу Зимбабве. Российский «Коммерсантъ» цитирует Джессику Хауэрсен из чикагского MF Global: «Если администрации Барака Обамы удастся выполнить план — доллару конец».