Японская экономика переживает ужасные времена. В январе в стране впервые за 13 лет наблюдался дефицит платежного баланса. Биржевой индекс Nikkei в марте упал до самого низкого уровня за последние 26 лет. В последнем квартале 2008 года темпы сокращения экономики достигли 12% (в среднегодовом измерении), а итоги первого квартала будут еще хуже. Безработица на конец февраля составила 4,4%, а на конец года прогнозируют 10%.
Текущие и прогнозируемые экономические показатели, по данным The Economist Intelligence Unit
| 2008 | 2009 | 2010 | 2011 | 2012 | 2013 |
| Рост/падение ВВП, % | -0,7 | -5,9 | 0,2 | 1,0 | 1,3 | 1,4 |
| Инфляция, % | 1,4 | -1,3 | -0,3 | 1,0 | 1,1 | 1,1 |
| Дефицит бюджета, % ВВП | 1,4 | 5,6 | 5,1 | 4,0 | 4,0 | 3,9 |
| Курс иены к доллару (иен за доллар) | 103,4 | 93,8 | 91,5 | 91,0 | 90,0 | 90,0 |
История болезни
Япония — вторая по величине экономика мира. Душевой ВВП, по разным данным, составляет от 35 до 38 тыс. долларов (это 20-е или 26-е место среди стран мира). Другие страны могли бы гордиться таким уровнем развития. Но не Япония.
Прошлый век стал свидетелем японского экономического чуда. В 1960-е годы средние темпы экономического роста были на уровне 10%, в 1970-е — на уровне 5%, в 1980-е экономика росла в среднем на 4% в год. Эксперты предсказывали, что XXI век станет веком Японии, алармисты пугали публику перспективой японского экономического господства.
В 1990 году всё рухнуло. В январе посыпался фондовый рынок, а в конце года началось резкое падение цен на недвижимость. Экономика погрузилась в стагнацию, из которой начала выходить только в 2002 году.
Причиной краха стал предшествовавший ему бум. Дешевые кредиты Банка Японии привели к тому, что в экономике образовалась чертова уйма денег. Вследствие этого индекс Nikkei с 1984-го по 1989-й вырос с 10 500 до максимума 38 000, то есть без малого в 4 раза (сейчас он в хорошие дни болтается вокруг 8000). Цена на землю в деловом центре Токио в 1989 году поднялась до миллиона долларов за квадратный метр. Этот пузырь не мог не лопнуть — и лопнул.
Японское правительство долго и с упорством, достойным лучшего применения, лечило экономику дешевыми деньгами — ставка рефинансирования многие годы была нулевой — и антикризисными инфраструктурными проектами (на них с 1991 по 2008 год ухлопали больше 6 трлн долларов). Государственный долг вырос до 180% ВВП.
Мы столкнулись с самым серьезным экономическим кризисом со времени Второй мировой войны.
Каору Ёсано, министр финансов Японии
Экономика на стимулы откликалась слабо. Безработицы не было, но не было и сколь-нибудь существенного роста. Так продолжалось 10 лет. За это время японские активы потеряли в цене примерно 15 трлн долларов (это три годовых ВВП страны). Конец XX века стал для Японии «потерянным десятилетием».
Выздоровление началось, когда премьер-министром стал реформатор Дзюнъитиро Коидзуми, носитель маргинальных для правящей в Японии с 1955 года ЛДП экономических взглядов.
Коидзуми назначил главным по экономике сторонника жесткой финансовой дисциплины Хэйдзо Такэнаку, и тот начал разгребать проблемные кредиты банков. Благодарная экономика слегка воспрянула. К несчастью, после ухода Коидзуми в 2006 году реформистский запал правительства сошел на нет, а тут и глобальный кризис подоспел.
Под ударом
За период «потерянного десятилетия» худшим был год, когда ВВП упал на 2%. Нынешний год будет гораздо хуже. В японской промышленности происходят вещи доселе невиданные. Toyota, крупнейший в мире автопроизводитель, официально заявила, что ожидает убыток по итогам этого года. Такого с компанией не было никогда.
Panasonic прогнозирует по итогам года убыток в 380 млрд иен (чтобы получить грубую оценку в долларах, надо разделить на сто), Hitachi — 700 млрд, Toshiba — 280 млрд, Sony — 260 млрд. Ожидают убытков Sharp, NEC и Fujitsu. Руководство Fujitsu в отчаянии призвало сотрудников фирмы — их в Японии 100 тыс. человек — покупать продукцию родной компании.
Тяжелое финансовое положение побуждает компании сокращать персонал. Технически это более или менее возможно. Правительство Коидзуми начало реформу рынка труда, и теперь люди на договорах пожизненного найма составляют только две трети рабочей силы. Остальные работают по контракту. Ужас в том, что психологически японцы еще живут в системе полной занятости. Потерять работу для них не беда, а позор. Половина японских самоубийц — безработные; они сводят счеты с жизнью не оттого, что у них нет средств к существованию, а от стыда.
Чтобы справиться с ненормальной ситуацией, мы должны идти на нетривиальные меры.
Таро Асо, премьер-министр Японии
Еще одна особенность Японии: право на государственное пособие по безработице имеют только те, кто может продемонстрировать, что действительно в нем нуждаются. Например, если у человека есть автомобиль или если его жизнь застрахована, то пособие ему не положено. Драгоценностей и музыкальных инструментов у него тоже быть не должно. А вот кондиционеры разрешены — они считаются необходимостью. Разумеется, всё урегулировать невозможно. В реальности решение, давать или не давать пособие, принимает социальный инспектор, проинспектировав жилище или бумаги претендента. До сих пор претендентов было немного, но в конце прошлого года от безработных граждан хлынул поток прошений, и система захлебнулась. Начались первые акции протеста. В центре Токио 500 безработных разбили палатки. Их временно поселили в пустующую из-за кризиса гостиницу. Что делать, когда таких людей будут сотни тысяч, никто не знает.
Политический паралич
Плохо подготовленной к глобальному кризису оказалась не только стагнирующая экономика Японии. Политическая система страны тоже не приспособлена к выработке адекватных реакций на нештатную ситуацию.
С 1955 года в Японии была однопартийная система. Оппозиция существовала, но не в качестве конкурента правящей Либерально-демократической партии, а в качестве ее вечного критика. Пока в стране шел непрерывный экономический рост, партия власти справлялась с управлением (не без кумовства и махинаций, конечно, но кто обращает внимание на такие мелочи, когда жить становится всё лучше). Когда рост прекратился, авторитет партии власти пошатнулся. В Японии, несмотря на фактическую монополию ЛДП, была демократия, то есть имелась возможность смены власти мирным путем. Именно это и произошло. Победившая на выборах 1993 года оппозиция была у власти очень недолго, но традиционная ЛДП так и не оправилась от этого удара. Вернуть ей популярность смог лишь харизматический аутсайдер Коидзуми, занимавший кресло премьер-министра в 2001—2006 годах, но после его ухода с этого поста в ЛДП опять начались поиски идентичности (раздрай и склоки). Два премьера — Синдзо Абэ и Ясуо Фукуда — не выдержав атмосферы в правительстве, сбежали в отставку.
Рейтинг нынешнего премьера Таро Асо, одного из самых богатых людей в стране, — около 10%. Он не имеет не только популярности у избирателей, но и авторитета в партии. Ведомства, возглавляемые партбоссами из разных кланов, грызутся между собой в открытую. Министр финансов Накагава в ходе римского саммита «семерки» нализался до такой степени, что был вынужден подать в отставку, несмотря на то что в Японии к пьянству политиков относятся довольно снисходительно.
По вопросу о борьбе с кризисом ЛДП расколота. Традиционалисты выступают за дальнейшее наращивание госрасходов и грандиозные инфраструктурные проекты. Сторонники Коидзуми призывают к реформам и угрожают товарищам расколом. Непопулярны и те и другие. Классические партийные бюрократы доказали свою полную несостоятельность, а Коидзуми считают ответственным за безработицу.
Выборы должны пройти в сентябре, но не исключено, что они будут назначены раньше. Есть большая вероятность, что на них победит оппозиционная Демократическая партия. Тем временем Асо срочно проталкивает через парламент стимулирующий пакет размером в 300 млрд долларов. Ранее парламент уже одобрил антикризисный пакет на 100 млрд долларов, а также согласился с предложением премьера выдать по 12 тыс. иен каждому гражданину, включая новорожденных и членов правительства. Во время голосования Коидзуми демонстративно вышел из зала.
