Москва, Июль 14 (Новый Регион, Алексей Усов) – Экономисты бьют тревогу: просроченная задолженность в добывающей отрасли в России неуклонно растет, хоть и не афишируется в официальных прогнозах и отчетах. Причем, наибольший рост просрочки наблюдается в добывающей промышленности – в сферах добычи нефти и угля, которые должны быть «локомотивом» экономики страны. В результате может оказаться, что ситуация в ТЭК больше тормозит экономику. Правда, динамика просрочки отражает скорее возможности банков показывать ее в балансе, чем реальную ситуацию в отрасли. В случае угля может оказаться, что просроченные кредиты используются для выбивания господдержки, считают экономисты. Экономический обозреватель издания Slon.ru Максим Кваша в своей колонке предлагает проанализировать цифры, представленные Центробанком в далеко неочевидном контексте. «Новый Регион» приводит текст целиком.

– Плохие долги, токсичные активы, просроченная задолженность – этими словами принято описывать потенциальные проблемы банковской системы. Считается, что именно с ними может быть связана «вторая волна» российского кризиса. Эксперты, банкиры и политики периодически возобновляют соревнование – кто даст самый пессимистичный прогноз, самую пугающую оценку. Ну, или наоборот: найдет если не противоядие, то хотя бы объяснение – почему никакой второй волны не будет.

Настораживает в этих дискуссиях, в частности, одно довольно простое соображение – если есть кредитор (банк), то есть и заемщик. Плохим активам банков должны соответствовать плохие пассивы предприятий – вероятно, из отраслей, сильнее всего пострадавших от кризиса. А вот отраслевого анализа проблемы просроченной задолженности мне почему-то не встречалось. Общие соображения, что должно быть плохо в строительстве, производстве автомобилей и где-то еще, были, но без оценок – насколько ситуация в этих отраслях хуже средней по экономике.

Между тем, Центральный банк публикует достаточно подробную информацию о размещении средств банками. Не в самом заметном месте, не в самом удобном для обработки формате, плюс к этому, не отдает достаточно длинных рядов. Однако уже и этих данных достаточно для некоторых оценок. Пояснение для буквоедов: для расчетов были просуммированы общие и просроченные задолженности в рублях и иностранной валюте. Напоминание для педантов: речь идет о просроченной задолженности в российской методологии, международные сравнения неуместны.

Действительно, доля просроченной задолженности велика в лесной промышленности, торговле, строительстве, на воздушном транспорте. В этих отраслях она примерно в полтора раза больше, чем в среднем по экономике. Правильнее было бы, наверное, сказать «всего» в полтора раза – и новостной ряд, и рассказы участников рынка, и статистика спада в том же строительстве заставляют предполагать куда более печальную картину. (таблицу с данными, на которые ссылается аналитик, можно найти в его блоге на «Слоне» – прим. НР2)

Максимум просрочки наблюдается в графе «на завершение расчетов». Впрочем, доля этой активности в общем объеме кредитования мизерна. А вот в некоторых отраслях с большими объемами полученных банковских кредитов ситуация довольно быстро ухудшается. Яркий пример – торговля: здесь просрочка уже достигла 6,5% (в среднем по экономике – 4,3%) и растет на 0,5 процентного пункта в месяц. Похожая – хотя вроде бы и лучшая – ситуация в строительстве и обрабатывающей промышленности.

Какое-то удивление могут вызывать данные по другим отраслям – например, малая доля просроченной задолженности в сильно пострадавшей от кризиса металлургии. Или, наоборот, высокая – во вроде бы растущей пищевой промышленности. Можно, придумать какие-то правдоподобные объяснения, но не хочется плодить излишние сущности – скорее всего, к собранным ЦБ данным стоит относиться с некоторым скепсисом и не забывать о том, что банки не заинтересованы ни в ухудшении своей отчетности, ни в конфликте с кредиторами. Многие долги, которым место в категории безвозвратных, пролонгируются и в отчетность попадают как хорошие.

Впрочем, есть в данных ЦБ и большой сюрприз – резкий рост плохих долгов добывающей промышленности: всего за два месяца с 1 апреля по 1 июня 2009 года они выросли с 0,7% до 4,6%. При этом этот рост был обеспечен за счет «добычи топливно-энергетических ископаемых» – проще говоря, углеводородов – здесь уровень просрочки вырос еще сильнее – с 0,4% до 6,5%. Удивительные цифры, как их интерпретировать – непонятно. Ничего похожего на кризис неплатежей в базовой для российской экономики нефтяной отрасли, судя по СМИ и отчетам аналитиков, вроде бы не происходит. Впрочем, слышать мне про это приходилось – как явные спекуляции про грядущие проблемы «Газпрома» и бодрые опровержения в том духе, что такого не может быть, потому что не может быть никогда. Радует лишь то, что российские банки не так сильно кредитовали ТЭК – он развивался, в основном, за счет собственных средств и иностранных кредитов.

Утверждать ничего не возьмусь – я просто цифирки посмотреть вышел и случайно удивился, какие же они странные. Может, у ЦБ опечатка случилась, может, в процессе сбора данных какой-нибудь клерк запятую не в том месте поставил. Не знаю. Но, кажется, хороший повод поинтересоваться – что же такое происходит в российской нефтянке, если впору начинать разговор о том, что вместо локомотива экономики она рискует стать ее тормозом. Буревестником пресловутой второй волны, если угодно.